Задачей-минимум было удержать Советский Союз от вступления в войну с Японией, а при удачном развитии событий наладить с Москвой более продуктивные и доверительные отношения. СССР начал занимать в японской военной и внешней политике центральное место. 10 сентября Сигэмицу поручил Сато прозондировать почву на предмет возможности отправки в Москву чрезвычайного и полномочного посла, который передал был пожелания японской стороны установить более теплые отношения между странами. Однако, как и предсказывал Сато, Молотов ответил на это, что СССР не готов принять такого посла: не только потому, что цель его визита была бы не вполне ясна, но и из-за того, что этот визит был бы расценен как попытка Токио выступить посредником в заключении мира между СССР и Германией. 25 сентября на Специальном совещании были приняты «Основы будущей военной доктрины», в которых нейтралитет Советского Союза был объявлен непременным условием продолжения войны с США и Великобританией. Японское правительство перешло к политике умиротворения [Shusen shiroku 1977,1: 77–94][13]. Ситуация изменилась на 180 градусов. Теперь уже СССР ждал, когда спелая хурма упадет на землю к его ногам.
Кремль быстро приостановил переговоры о сахалинских концессиях и правах на вылов рыбы, когда японский флот захватил три судна под советскими флагами, на которых находился груз, отправленный по ленд-лизу Хотя правительство и Совместное совещание сознавали, что поставки по ленд-лизу являются пустяком по сравнению с необходимостью улучшения отношений с Советским Союзом, они не могли оперативно решить разногласия по этому вопросу с Генштабом военно-морского флота. Москва воспользовалась этим инцидентом для того, чтобы бессрочно заморозить отношения с Японией. К тому моменту, когда в ноябре ситуация с захватом советских судов была разрешена, СССР уже принял участие в Московской конференции министров иностранных дел и Тегеранской конференции, укрепив свои связи с союзниками по антигитлеровской коалиции. Переговоры по сахалинским концессиям и соглашению о рыболовстве возобновились в ноябре 1943 года, но завершились только в марте 1944-го. Япония потеряла на этом девять драгоценных месяцев [Morishima 1975: 172–173, 175–177; Lensen 1972: 61–73, 78-104].