Вскоре опять замигал семафор, и переговоры сигналами продолжились. Сегодня немцы действовали умнее, они перестали стрелять куда попало и отстреливали мертвецов по одному, не привлекая внимание толп зомби вокруг. Так, стреляя раз в пять минут, они за пару часов очистили свой кусок палубы. Теперь ничего не мешало им подойти к катеру.
Один из них, высокий беловолосый мужчина в красной футболке, даже пару раз прогулялся до лебедки и обратно (буквально метров семь), наверное, проверял реакцию находящихся в стороне мертвецов. Те, впрочем, на него не смотрели, а, как завороженные, уставились в противоположную сторону. Сеньке тоже стало интересно, на что они там так внимательно смотрят. Немцы же, воспользовавшись тем, что никто на них не обращает внимания, начали в полнейшей тишине ходить от катера и обратно по палубе, с каждой ходкой перенося в катер то какие-то ящики, то оружие. Стволов было очень много, каждый раз второй немец – не менее высокий и такой же светлый, как и первый (Сенька их обозначил для себя «первый и второй»), – носил по три—четыре темных винтовки. Двигались мужчины невероятно тихо, босиком, не торопясь, крались от шлюпа и обратно. Пока один из них делал ходку, второй с винтовкой в руках контролировал стоящих спиной зомби, которые продолжали пялиться в сторону.
«Откуда у них столько оружия на круизном лайнере и как они успеют запрыгнуть и нажать рычаг лебедки, если мертвецы побегут?» – подумал Сенька, но не успел довести мысль до конца, на него словно вылили ушат холодной воды.
Во-первых, он понял, что с немцами ему не спастись. Сенька сильно и не надеялся, но все же не мог отпустить эту мысль. Он пол-утра размышлял, стоит рисковать или нет. А не спастись ему потому, что нужно себя обозначить, то есть закричать. По-другому его не увидят, а закричать он не мог – один звук, и толпа мертвецов обратит внимание и набросится на немцев. Обидно, ну да ладно – не сильно он и надеялся.
Вторая причина была гораздо более неприятная. Сенька с высоты площадки увидел, куда уставились своими гниющими глазами мертвецы. Немцы же этого видеть не могли.