Три дырки в боковом стекле «Мерседеса Вито». Мертвецы окружают, им мешают только трупы под ногами и снег, так бы он давно стал просто разорванным мясом.
Саня лупил кулаком в перчатке в твердое стекло, оно прогиналось, хрустело, но не вываливалось. Двое упавших мертвецов за спиной медленно подымались.
Засунув пальцы в дырки от пуль, Саня резко рванул стекло на себя и взвыл от боли. Стекло вывалилось, оставив внизу острые зубья. Суворов головой вперед нырнул в машину, оттолкнувшись от одного из ближайших мертвецов, и грузно упал в выстуженный салон. Не замечая дикой боли в ладонях, липкой крови в штанине и ободранного об жесткое сидение лица, он бешено крутил головой в поисках чего-нибудь большого.
Сумка на полу машины! Суворов схватил черную спортивную сумку с каким-то тряпьем и сунул ее в окно, прямо в морду ближайшему мертвяку.
«Да! Здесь безопасно!» – отчитался мозг Суворова.
Мертвецы тупо так и стояли вокруг «Мерседеса», не понимая, куда пропала добыча. Самый резвые продолжали тыкаться мордами в тонированные стекла, телами покачивая фургон. Но теперь Саня точно знал – даже если полезут в окно, он отобьется ногами, а стекла они не разобьют. Бить акцентированно (по крайней мере на данной стадии развития) они не умеют.
Он осмотрел свои раны – ладони в крови, в правой руке сквозь перчатку торчит осколок стекла. Над коленом глубокий порез, течет кровь. Лицо болит, футболка промокла от пота, адреналин уходит – становится холодно.
Мужчина достал из внутреннего кармана маленькую оранжевую армейскую аптечку, скинул крышечку и приступил к обработке ран под мерное покачивание фургона, скрежет металла и редкие выстрелы снаружи.
– Да! – Вельде вскинул кулак в темном подъезде, а Джанаев закрыл дверь и заблокировал ее изнутри ружьем, просунув его через ручки.
Искандер тяжело дышал, сидя прямо на промерзлом полу.
– Да! – повторил Вельде, хлопая по плечу хмурого Джанаева. – Он спасся!
– Что делать будем? – Искандер вопросительно посмотрел на друзей, понимая, что ситуация опять сложилась патовая.
Они в подъезде, Суворов в машине, Агарес с бойцами на крыше, а мертвецы повсюду, отсекли все пути к отступлению. Мороз минус тридцать, наступают сумерки. Патронов почти нет.
– Снег пошел, – спустя полчаса сидения в холоде сказал Джанаев и впервые за день улыбнулся в густую бороду, – красиво.