Оставшись в оглушающей тишине, злой дух Рождества откинулся на троне и, издал полный отчаяния и внутренней боли стон.
Он не справится без неё… сколько столетий нужно, чтобы тоска притупилась хотя бы немного?!
Раздались шаги. Не открывая глаз, Крампус прорычал:
– Я велел пойти всем вон!!!
– Даже мне?
Демон вскочил, уставившись на стоящую перед ним девушку. Она же улыбалась так, что его почти мертвое сердце вновь неистово забилось в груди, словно желая пробить дорогу к любимой.
– Тесс… – прохрипел Крампус. – Ты… умерла?!
Демон начал лихорадочно перебирать в уме варианты ее кончины и сопутствующих ей действий девушки, при которых она была бы наказана и сослана в его владения.
Самоубийство? Массовое истребление себе подобных? Фантазия услужливо подсунула картину где Тесс, расстреливает толпу из автомата…
– Эм… я даже не знаю… наверное, – девушка обернулась.
– Она определенно уже не смертная, – из тени шагнули Санта и Мэй. – Знакомься, брат – Хель. Легенду ей мы уже подобрали. Отныне она – персонаж германо-скандинавской мифологии. Повелительница мира мёртвых, если позволишь. В этом мы не соврали.
– Ей идёт, правда? – со счастливой улыбкой вставила Мэй.
– Что вы наделали, – заорал Крампус. – Зачем?!!!
– Не кричи, пожалуйста. Это был мой выбор, – спокойно ответила Тесс, даже не шелохнувшись от его вопля.
– Верни все назад! – рявкнул демон, смотря на брата. – Верни ей жизнь.
– Так, давайте поступим следующим образом, – Санта бросил красноречивый взгляд на жену, из серии «яжеговорил», а затем продолжил: – Я дам вам несколько минут обсудить это. Вдвоём. Если через пять минут Тесс не выйдет из этого зала, что ж… так тому и быть. Мы с радостью примем ее в свою семью. Если же ты уговоришь стать смертной вновь, а она отзовёт своё желание загаданное на падающую звезду – я верну ее в мир людей. Пять минут. Граница между мирами, с приходом нового года, тает очень быстро… Поторопитесь.
Крампус и новоиспечённая Хель остались вдвоём, смотря друг на друга.
– Ты должна вернуться, Тесс… – настаивал демон.
– С чего бы мне это делать, – девушка сложила руки на груди.
– Ты обрекаешь себя на вечность…
– …с тобой, Роб.
– Я не Роб, – устало поправил тот.
– Как хочу, так и называю. Крампус тебе вообще не идёт.
Демон вздёрнул брови: с бессмертием его любимая, судя по всему, обрела ещё и толику нахальства, помноженного на упрямство.