– Да не бери в голову! К тебе отношения не имеет. Сам же сказал – какие ныне времена настали. – Гость с сомнением покачал головой и произнес: – Ну, ладно, некогда тут о временах рассусоливать, давай к делу. – Хозяин дачи подошел к печи, снял закипевший в очередной раз чайник, вопросительно посмотрел на гостя, увидел, что тот отрицательно покачал головой, убрал чайник с плиты, обошел печь, присел, рукой пошуровал в простенке за печкой и извлек оттуда небольшой плоский деревянный ящичек. Тот самый. Из Испании. Родригес встал, подошел, вручил ящичек гостю и спросил: – Проверять будешь? Тут твоя доля побрякушек. – Силин открыл ящичек, достал свернутые в трубку листы описи, отдал их хозяину, мельком заглянул внутрь, закрыл ящичек, несколько раз качнул его в руке, словно прикидывая вес, и ответил: – Проверять не буду. Верю. Опись оставь себе. – Гость надел шапку и пальто, вытащил из его кармана небольшой матерчатый мешок, упаковал в него ящичек, достал из кобуры ТТ и переложил его в карман пальто. Посмотрел на застывшего хозяина дачи, застегнул пальто, усмехнулся и сказал: – Ты чего напрягся? А? Да-а, Фока, нервишки подлечить тебе не помешало бы. Ну, ладно, мне пора. И еще раз хочу сказать тебе, Фока, – гость понизил голос и свистящим злым шепотом прошипел, – не вздумай мельтешить с этим золотишком, не вздумай! Сгорим! Как в той дурацкой частушке: «Опаньки, опаньки, оказались в попаньке». И вообще спрячь подальше. Сам знаешь, сейчас негласные обыски в моде. Усёк? – Это «усёк» прозвучало так, словно клацнул затвор ТТ. Хозяин дачи округлил глаза: – Да что ты, что ты? Я свои цацки отвез до лучших времен на Алтай. Родственники у меня там, – вдохновенно соврал Родригес.
– Ладно. Всё! Бывай! – Силин прощально махнул рукой и пропал за дверью. Его быстрые шаги гулко прозвучали на веранде, хлопнула дверь, в саду качнулась и осыпалась снегом яблоневая ветка, скрипящие на снегу шаги удалились в темноту. Хозяин закрыл дверь веранды и вернулся в дом, соображая: «А ведь он, Иван, ни разу не повернулся ко мне спиной. Значит, он допускал мысль, что я могу его грохнуть здесь из-за этого проклятого золота. А ведь я мог! Золото, золото!»
Очередной удар грома заставил хозяина дачи вздрогнуть и вернуться из морозного декабря 39-го года в май сорокового с застрявшими в голове словами: «Золото, золото!» – И как продолжение: – «А зачем мне это золото? Ни богу свечка, ни черту кочерга. Только головная боль от него. Эх! Впрочем, пусть полежит до лучших времен. Может доченькам Люсеньке и Любушке будет в радость. Доченьки, доченьки! В каком мире вы будете жить? Не приведи Господь, если в таком же, как нынешний наш советский рай.