Все еще переживает предательство, понял Назгал. Пожал плечами. А чего она, собственно, ожидала? Ее судьба предрешена еще в момент рождения. То, что девочку не унесли в лес – чудо. Смерть изначально обратила на нее внимание.
Оставив гостей в каморке, Эстиний вышел к общинникам. Обычно он не применяет в проповедях ораторские методы – жестикуляция, мимика. Считал это низким. Не пристало священнику использовать такие трюки.
А вот работа голосом, умелый подбор слов – вполне можно. Хотя это такие же ораторские штучки.
К чести Эстиния, он никогда не работал, предварительно сготовив речь.
Подобным блюдом не накормить искушенную публику. А на простых крестьян это действовало подобно молоту.
После положенных приветствий Эстиний, воздев руки, начал сокрушаться о слабости человека. Он не пытался застыдить крестьян, что боролись с демонами, используя черные ритуалы. Те самые, что достались им в наследство от темных предков.
Как жили в темноте, так в ней помрут. Такова судьба.
Но все можно изменить. Нити предопределенности не обрезать, но можно вплести в узор нечто новое.
Глядя на серые лица, Эстиний счёл их всех обреченными. Так чего беречь этот материал. Появление странного гостя лишь подтолкнуло его к решительным действиям.
Он говорил и говорил, что человек слаб. Всякий знает о таком. Человек слаб и беззащитен. Смерти они все посвящены. И она не спросит у человека, когда явиться. С этим необходимо смириться, принять правду.
Не стоит печалиться, ведь не боль и унижения приносит смерть, а освобождение.
– Но! – Эстиний отбросил длинные широкие рукава, обнажая тощий палец, воздетый к потолку. – Стремиться к забвению нельзя! А почему нельзя, можете вы спросить меня? Но вы не спросите! – обличал он. – Вы не в состоянии спросить! Катаракта тьмы на ваших глазах. Не готовы вы очистить грязь с лица и взглянуть на правду.
– Так что нам делать, отче? – пискнул некто в толпе.
– Для начала, не говорить из пустоты, словно одинокий глас. Выйди! Выйди на свет. Правда не потерпит блужданий во тьме!
Из толпы пробилась женщина, что удивило всех. Робко она прокралась между рядами собравшихся, но взойти на возвышение не осмелилась.
– Сюда! – палец священника пронзил воздух.
Женщина встала подле Эстиния.
– Ты, дочь Ташинки, старого бойца, нашедшего покой в чужих землях. Все тебя знают, я тебя знаю. То лишь поверхностное, как пыль принесенная ветром. Что в душе у тебя, о чем думаешь?