– Они не такие.
– Кто?
– Не похоже, что ты заинтересован. Все же, я выскажусь.
– Уж порадуй меня, – посмеялся Назгал.
Под четверное хлюпанье босых ног Эстиний пытался объяснить гостю, что из себя представляют крестьяне. Они не поклоняются Хранителю, хотя именно о нем говорят в молитвах, в просьбах и – что поначалу поражало священника, в требованиях своих. Обычные, ничтожные крестьяне смели требовать у Хранителя.
Это просто не укладывалось в голове.
– И чего такого? – перебил Назгал. – Мы ему молимся, за такими как ты ухаживаем.
– Не ради этого все… ладно. Все они поклоняются не живущему над эмпиреями. А древним богам. Всем тем, что достались им в наследство. Ты представь, стоишь на рынке, даешь купцу монету, а взамен что? А ничего кроме слов! Вот так же несчастные эти люди. На их мольбы, слезы и требования – лишь пустые слова. Я проводник этих слов, мой рот отворяет путь им в пустоту.
– Ерунда какая, – Назгал нахмурился.
– Сам посуди.
Сложно общаться, когда не видишь лица собеседника. Когда приходится концентрировать внимание на шагах.
Эстиний пытался объяснить, что подобное отношение к Хранителю, ошибочно. Как и отношение к его слугам, к его земной собственности. Этим храмам, алтарям, книгам и чашам.
Обычный люд почитал сами эти предметы, объекты. Столичные мудрецы старались перевернуть ложь эту, выдав за истину. Мол, через объекты они почитают Его.
Жалкая попытка, как считал Эстиний. Мысль, он признался, принадлежала не ему, а предшествующим мыслителям.
– За правду они боролись. Добились лишь забвения. Труды их порой поднимаются над потрескавшейся почве. Пробиваются.
– Ой, да прекрати! – не выдержал Назгал.
От этих рассуждений голова болит.
Что ему с того, как воспринимают Хранителя. Как воспринимал он – Назгал. Собственно благодаря этому случилась великая метаморфоза. Мысль, что всякий в этой деревне способен понять истину, не дошла до Назгала. Он просто не думал о таком.
Выходит так, что Эстиний сам закрыл ворота перед своим носом. Опустил руки, смирился и просто наблюдал.
Все это уже не имеет значения, потому что Назгал достиг своих целей.
Он привел священника к дому, из которого похитил Дшину. Назгал подумал, что возможно стоило взять девицу с собой. Но она и так настрадалась. За день, пронзенный ночью, на девушку свалилось слишком много перемен. Пусть отдыхает, на израненной душе крепнет свежая корочка.