Через неделю, бережно прижимая к
груди колбы с готовыми зельями, желеобразными концентрированными
экстрактами и вытяжками из них, осунувшаяся и похудевшая
затворница покинула «скит». Пугая мужа маниакальной улыбкой
на устах, убийственный эффект которой подчёркивался лихорадочным
блеском глаз, Петунья загнала его в угол и насильно влила порцию
зелья вырвиглазного сиреневого цвета. Кислотная хрень оказалась
лечебным эликсиром для сердечников. Глядя на домашний цирк, я
размышлял о том, что эликсир мог и не найти своего пациента. Бегая
от жены, дядя имел все шансы щёлкнуть ластами. Но хорошо то, что
хорошо кончается. Оценив перспективы, я по-тихому свалил на улицу,
Дадли было дёрнулся следом, но был схвачен за шкирку и втащен в
дом. Мир твоему праху, братишка.
Пристроившись у окна, в щелку между
занавесками я смотрел, как тётя заломала сына (и откуда в ней силы
взялись при такой худобе?). Непонятным образом она блокировала
руки-ноги брыкающегося ребёнка (видать в спецназе служила, чего я
ещё о ней не знаю?) и споила ему вонючую гадость грязно-болотного
цвета. Если верить фолианту, кузен нахлебался зелья Крамера -
знаменитого немецкого зельевара, жившего в семнадцатом веке и
первым сварившем состав для похудания, который не имел побочных
эффектов. В зелье немца был один минус, хотя его же можно отнести к
плюсам – растянутый во времени эффект срабатывания.
Действовало лекарство в течение одного лунного месяца, сжигая
за день, в среднем, от трёхсот до пятисот грамм лишнего веса.
К середине июня мужская половина
Дурслей перестала напоминать раскормленных работников
«Жиртреста». О пошаливающем сердечке Вернон, действительно, думать
забыл. Для закрепления эффекта от зелья Крамера в книге советовали
заняться физической работой или утренними пробежками, а взрослым,
перешагнувшим тридцатилетний рубеж, рекомендовался повторный курс,
подкреплённый силовыми упражнениями. Сложности обосновывались тем,
что после приёма зелья несколько снижается тонус мышц (или не
несколько), а совмещать разные составы категорически запрещалось.
Поэтому сильная половина семейства занялась утренними пробежками.
Отец и сын переть супротив жены и матери не решились, себе дороже.
Мне же досталось за компанию. Вместо утренней неги в тёплой
кроватке, приходилось спозаранку продирать глаза и плестись на
улицу, не будет же Дадли один убиваться в такую рань. Как
единственный брат я был просто обязан его поддержать…. Бдительный
домашний жандарм в юбке не оставлял ни шанса увильнуть от «почётной
обязанности». Как говорится – за что боролся, на то и напоролся.
Пока мы бегали, а дядя после работы по два часа потел и пыхтел на
тренажёрах, тётя втихую корпела над «бальзамом
Клеопатры».