Мужик сказал – мужик сделал. На
третий день после возвращения в родные пенаты младшее поколение
было загружено на заднее сиденье реставрированного «Лэндровера».
Непродолжительная поездка завершилась у ворот утонувшего в зелени
домика в восточном стиле. Узенькая тропинка, начинавшаяся сразу за
калиткой, привела гостей к типичному додзе, спрятанному в тени
раскидистых дубков и нескольких сосенок, придававших окружающему
воздуху непередаваемый аромат хвойного леса. Отодвинув обтянутую
бумагой дверь в сторону, навстречу дяде вышел завёрнутый в юкату
пожилой японец небольшого ростку и с густой проседью в чёрных
волосах. Разувшись, мы прошли в дом. На чистом английском нас с
Дадли попросили немного обождать, а дядю уважительно пригласили на
чашку чая. Вернон перебросился парой фраз с хозяином, видимо
они ранее уже обо всём договорились. В быстротечной беседе меня
насторожил один момент, согласно которому японцу разрешалось «ВСЁ»,
как-то тянуло от словечка неприятностями и проблемами для пятой
точки, при этом мелкий узкоглазый хмырь – метр с кепкой на тумбочке
с приступкой, предвкушающее улыбнулся. Допив чай, дядя поклонился
хозяину и пошёл на выход, а мы остались.
- Меня зовут Йоши Кояма, но с этого
дня вы можете называть меня сэнсеем или учителем, - пристукнув по
ноге длинной бамбуковой палкой, неизвестно откуда возникшей в руке,
сказал старикашка. – Вы будете учиться почтению, уважению,
терпению, преодолению, презрению, познанию себя, но сперва вы
познаете страх. Обещаю, вы обязательно возненавидите меня и
проклянёте тот день, когда переступили порог этого додзе. Можете
уже начинать бояться.
- Чего? – спросил Дадли. Бум! По лбу
брата гулко стукнула бамбуковая палка. У-у-у, дурак, тебя кто за
язык тянул?
- Э-э-э?! – попробовал возмутиться
он. Бум! Бум!
- Её! – треклятый самурай ловко
перебросил палку в левую руку. - Бегом, бегом!
Ну, дядя, ну удружил! Садист из
Страны Восходящего Солнца, недоделанный потомок самураев ушатывал
нас так, что сил хватало только добраться до постели. Если у меня
был бонус в виде магии, с помощью которой ваш покорный слуга на
утро из сморщенного овоща превращался в свежий пупырчатый огурчик,
то Дадли подобным похвастать не мог.Положенный им вечером на плечо
язык к утру оставался там же, только присохший и вяленый.
Магия же оказалась для меня главной пыткой.
Представляете, на какие муки и пытки приходилось идти, чтобы
не приголубить по гладко выбритой головёнке выбросом посильнее?
Кояма не зря упоминал терпение,преодоление и превозмогание.
Означенные выше дисциплины пришлось осваивать на ходу.
Наставник оказался прав, первым юные «падаваны» познали
страх. Через день мы до дрожи в коленях боялись его вездесущей
палки, которой он охаживал нерадивых гайдзинов с завидной
регулярностью. Неотвратимое наказание следовало моментально и без
скидок на возраст. В додзе было ещё три десятка мальчишек, через
неделю количество учеников сократилось в три раза. Похвалой и
премией за старание служило отсутствие наказания. Оригинально и,
главное, действенно. Первые дни злобный японец мучил нас на
пыточных агрегатах, с помощью которых устранялись пробелы в
гибкости и недостаточной растяжке. Пробежка, разминка, разогрев
организма – добро пожаловать на пыточный агрегат. Позже,
когда мы смогли по три минуты выстоять согнувшись в три
погибели и прижав лбы к коленям, пошли силовые упражнения и
разучивание основных стоек и поз.