– Приезжают? Вы имеете в виду – туристы?
– Ну как туристы, – по-старушечьи пожевала губами Клара. – Страждущие, скорее. Кому исцелиться надо.
Фраза прозвучала странно, и Андрей хотел спросить, от чего именно и кто тут исцеляет, но Клара попросила:
– Здесь поверните на Мирную, пожалуйста. Бабушкин дом вон тот, синий, видите?
Андрей видел. Приземистый, деревянный, выглядывающий из-за довольно высокого забора, он был похож на все прочие дома Варвариного острова. Печать запустения лежала на этом месте и была столь же отчетлива, как и запах реки, как сырость, разлитая в воздухе.
«Что я тут делаю?» – спросил себя Андрей и сам себе ответил: «Пытаюсь начать новую жизнь».
Он отогнал невеселые мысли и притормозил возле дома Клариной бабушки. Снова последовала процедура с багажом, только на сей раз – в обратной последовательности. Сумки ставили на покосившуюся скамейку у ворот, из-за которых пока так никто и не вышел встречать гостей.
Прощаясь, Клара попыталась всучить Андрею денежную купюру, но он решительно убрал ее руку.
– Перестаньте, я же сказал, что ничего не нужно.
– А где ваш дом? – спросила Клара. – Знаете, как добраться? Может, вас проводить?
– Ничего, сориентируюсь, – улыбнулся Давыдов. – Думаю, еще увидимся, соседка.
Клара посмотрела на него и серьезно кивнула, не вернув Андрею улыбки.
– Еще раз спасибо вам.
Когда Андрей разворачивался и уезжал, Клара стояла спиной к нему и силилась открыть калитку, просунув руку сверху и нащупывая щеколду.
Малинка, наоборот, смотрела на дорогу, провожая Андрея немигающим взглядом. Он поднял руку и помахал девочке, но та проигнорировала этот жест и лишь опустила голову.
Андрей почувствовал себе неловко, отвернулся и стал смотреть на дорогу. Хватит думать о случайных знакомых, пора взглянуть на дом, в котором ему теперь предстоит жить.
Завибрировал сотовый. Андрей бросил взгляд на экран.
Шура. Конечно, кто же еще. Единственный человек на всем белом свете, которому не безразлично, как у него дела, жив ли он и собирается ли жить дальше.
Она смотрела в окно, выходившее на тихую улочку, и старалась успокоиться, уговорить себя, что все хорошо, жизнь продолжается и вообще – так будет лучше.
Угрюмое, плотно затянутое тучами небо навалилось на город, и люди, кажется, физически ощущали эту ватную тяжесть: реже улыбались, тише говорили, медленнее двигались. С самого утра зарядил дождь – именно такой, какому и положено идти осенью: унылый, нудный, нескончаемый. Прохожие, отгораживаясь от непогоды разноцветными зонтиками, проявляли чудеса акробатики, обходя и перепрыгивая лужи.