Так вот, рано утром Лёвка услышал со стороны моря много-много разных голосов. Они все кричали, и Лёвка даже различил слова: «Внимание! Опасность! Всем очистить берег! Они идут! Срочно всем укрыться в безопасное место!» Через какое-то время крики стихли. Это было загадочно, а загадки Лёвка любил. То есть не любил. Вернее, любил делать так, чтобы их не было.
– Мам! Мам! Послушай! Ну, послушай! Скажи, пожалуйста! – Тим вдруг подбежал к их зонтику весь мокрый и запыхавшийся.
– Ты не замёрз? – приподняв тёмные очки, спросила мама.
– Нет! Ты что! Там вода, как варёное молоко!
– Парное…
– Ага, парёное. Ну слушай, я что подумал. Вон, видишь, тётенька…
Лёвка и сам уже некоторое время назад обратил внимание: розово-красная женщина, похожая на большую подушку, поминутно вскакивала с лежака и кричала неприятным голосом на маленькую девочку лет пяти:
– Ия! Куда пошла! Брось это! Ия! Не ходи к ним! Не лезь в бассейн! Ия! Кому сказала!
В данный момент тётенька, недовольно бубня, тащила спотыкающуюся девочку в сторону «Хотела». Девочка старательно ревела.
– М-да, – пробормотала мама. – И что ты хотел спросить?
– Понимаешь, – серьёзным тоном проговорил Тим. – Я вот, думаю. Это же её мама?
– Ну, скорее всего.
– То есть она её родила из себя?
– Да, – насторожилась мама.
– Тогда получается, что это её частичка. Такой кусочек. Как рука, только отдельно.
– Красиво говоришь. Можно и так выразиться, мой кусочек.
– То есть это она сама на себя, получается, ругается? Как же она может так себя не любить?
– Стванное дело, действительно! Это ведь так пвосто – любить двуг двуга, – прошептала Гекка из-под мышки Тима.
– Ты так считаешь? – возразил Лёвка, который был в Игре немного дольше, чем Гекка, и кое-что повидал. – Мне кажется, наоборот, это трудно. Понимаешь, чтобы взаправду любить, трудиться надо: понимать, верить, прощать и ещё всякое. Не любить – легко. Ничего почти делать не надо. Только не любить, и всё. Слушай, а может быть, они специально себе детей рожают, чтобы было кого не любить?
– Может, она специально себе девочку родила… Чтобы было кого ненавидеть? – задумчиво повторил Тим.
Мама приподнялась на лежаке и заглянула мальчику в глаза.
– Это ты сам придумал? – серьёзно спросила она.
– Не. Это Лёвка сказал.
– Умный у тебя Лёвка…
– Ага.
– Знаешь, – чуть грустно продолжила мама, – я ведь тоже этого не понимаю, почему люди так часто не любят любить друг друга. А может, действительно – любят не любить. Наверное, это такая болезнь. Очень старая и заразная.