– Так я уже вам сказал, нет?! Меня вызвали к раненому лорду Гилдою. Моим профессиональным долгом было оказать ему помощь.
– Профессиональным долгом?! – с трудом овладев собой, Джефрейс глубоко втянул воздух трепещущими ноздрями и неожиданно с прежней мягкостью произнёс: – Ну нельзя же так испытывать наше ангельское терпение. Скажи, кто тебя вызывал?
– Да вот этот самый Джереми Питт! Вы можете опросить об этом кучу жителей Бриджуотера, которые видели, как он увёз меня на крупе своей лошади. Кстати, она может подтвердить, что Питт угрожал мне пистолетом!
– Скажи нам только одно: знал ли ты, что лорд Гилдой был сторонником Монмута?
– Да, но святой долг врача обязывал меня оказать помощь раненому.
– Ты называешь это святым долгом, о нехороший человек?! – в полный голос возопил судья. – Твой святой долг, скотина ты эдакая, служить королю и Богу!
На мгновение охреневший Питер Блад реально потерял терпение:
– Меня, шунтирование вам отвёрткой в левое ухо, занимали его раны, а не политические взгляды!
На галереях и даже среди присяжных заседателей пронёсся одобрительный шёпот, что лишь усилило ярость верховного судьи. Но в целом идея с отвёрткой народу явно понравилась.
– Ответь, подсудимый, – Джефрейс повернул ястребиный профиль к членам суда, – зачем ты забивал мозги капитана Гобарта враньём о высоком сане изменника Питта?
– У него есть мозги?! Ваша честь, вас жестоко обманули…
– Что?
– Там максимум спинной мозг, и то я не совсем уверен.
– Поязви мне тут ещё!
– Хорошо, я всего лишь хотел спасти парня от казни без суда.
– Молча-а-ать!
Убедившись, что все в зале испуганно припухли, судья вдруг заговорил мягче, даже нежнее:
– Вы видите, что все мои усилия, всё моё сострадание и милосердие бесполезны перед лицом этого бесстыжего негодяя, – и, повернувшись к членам суда, добавил: – Как представитель закона напоминаю, что если кто-то сознательно лечит, укрывает и поддерживает мятежника, то этот гад ползучий также является изменником родины! Вопросы?!
После чего он, обессиленный, не опустился, а скорее упал в своё кресло и несколько минут сидел молча, вытирая платком губы. Возможно, он слишком часто прикрывал рот…
Как вы догадались, послушный суд тут же вынес приговор: все трое признавались виновными!
Питер Блад обвёл рассеянным взглядом зал, казалось, сотни бледных лиц поплыли перед ним. До него наконец дошло! Он резко рассмеялся, и смех этот странно и одиноко прозвучал в мёртвой тишине…