– О, хвалёное великодушие короля нам хорошо известно, – насмешливо бросил Натаниэль Хагторп, и вся шеренга повстанцев разразилась злорадным смехом.
Толстяк Бишоп слегка поёжился, впервые ощутив некоторое беспокойство. В его тупую голову вдруг стукнулась мысль, что в этом деле не всё так гладко.
– Кроме того, вы обещали меня выпороть, – грустно продолжил Блад, – а в этих делах, полковник, вы держите своё слово.
Плантатор изо всех сил попытался выдавить благодушную улыбку.
– Ну как можно вспоминать о таких глупостях, дорогой доктор? Я просто шутил. Хи-хи.
– Ха-ха, – без улыбки подтвердил Питер, – рад, что вы настроены так миролюбиво. Но я думаю, мне очень повезло.
– О, это мне повезло! Мои мерзавцы-рабы совершили настоящий подвиг, это же…
Но тут вновь вмешался красавчик Хагторп.
– Питер, зачем мы тратим время на эту жирную свинью? – удивлённо спросил бывший офицер королевского военно-морского флота. – Выбросите эту падаль за борт, и дело с концом.
Глаза полковника чуть не вылезли из орбит:
– Что? Какая чушь! Как вы смеете, негодяи?! Да я вам… я же плавать не умею.
Загорелый одноглазый Волверстон, куда менее воспитанный, нежели его товарищ, тоже взял слово.
– Повесить толстую сволочь на нок-рее![19] – выкрикнул он, а из люка высунулась лысеющая голова канонира Огла.
– Нет, предлагаю скормить этого кабана вампирам! Их много, и они у нас уже голодные.
Большинство повстанцев, стоявших в шеренге, охотно поддержали это весёлое предложение.
Полковник Бишоп задрожал и рухнул пузом на ящик с деньгами.
– Нет, нет, не отдам, это моё… вы не посмеете, я вас всех накажу, не трогайте меня-я…
Блад повернулся к команде. Лицо его было невозмутимо, но ладонь со значением легла на рукоять толедской шпаги.
– Напомни, Волверстон, это ты командуешь судном или всё-таки я? – сказал он громко, как бы обращаясь ко всем сразу. – Полковник Бишоп нужен нам как заложник. Если же вы будете настаивать на том, чтобы его повесить, то… укуси меня вампир, бунт на корабле?!
Все тут же заткнулись. Хагторп пожал плечами и принял сторону Блада, Волверстон, оставшийся в одиночестве, отступил с кривой улыбкой.
– На борту корабля может быть только один капитан, – доктор шутливо погрозил всем кулаком, разряжая обстановку, – а вы, полковник, будете сидеть здесь до нашего выхода в открытое море. И если губернатор Стид рискнёт пальнуть нам вслед хоть из одного мушкетного ствола…