Чтобы не вносить лишнюю сумятицу,
моим вассалам и Гринграссам ничего пока не сказали, всё равно они
должны появиться в поместье ближе к вечеру после окончания учебных
пар в Шармбатоне. Кто бы знал, как я за всех них
соскучился.
За разговорами, охами и ахами время
неумолимо подкатило к обеду. Эта была мука. Тётя Петунья, послав по
известному адресу этикет и прочие нормы, так и норовила подсунуть
самый вкусный кусочек бывшему узнику, исхудавшему до состояния
«шкелетика». Глядя на мои мучения, дядя Вернон иронично хмыкал в
пышные усы, а крёстная делала вид, что ничего не происходит. Боясь
обидеть беременную тётушку, я давился и ел. Зато после обеда мне
удалось ненадолго ускользнуть от удушающей опеки и тет-а-тет
переговорить с дядей.
- Это что? – начав с места в карьер,
я указал взглядом на левую руку Вернона с едва-едва заметной тускло
светящейся вязью магического обета на ней. Иногда обострившееся
магическое зрение вскрывает неприятные сюрпризы. Скрытый
непреложный обет. На дяде. Куда и во что он влез, а главное, кто
наложил и скрепил клятву? Вопрос не терпит отлагательств.
- Что? – пошёл в несознанку
Вернон.
- Дя-дя! – укоризненно рыкнул я. – Не
стройте из себя дурака. Обет. Непреложный.
- Ты же знаешь, я не могу
сказать.
- Это связано со мной? – Вернон отвёл
взгляд. Ясно. Продолжим допрос. Наобум я спросил:
- Это русские? – дядя отвернулся к
окну. – Твою мать! Мать! – вырвалось у меня. – Дядя, как?
- Я – посредник, - прохрипел Вернон,
шипя от боли, видимо клятва допускала некоторые вольности или дядя
сумел обойти формулировку, раз поделился подробностью с
племянником. Силён и хитёр.
- Филч? – сопоставив известные факты,
спросил я и получил кивок в ответ. – Что они запросили в ответ?
- Ничего, я предлагал наши заводы в
Зеленограде и Новгороде, но они отказались.
Тут уже отвернулся я, скрывая
предательские слёзы, прочертившие мокрые дорожки по щекам. Как я
мог думать плохое о своих родных и близких? Всё же магическая
тюрьма влияет на узников далеко не в лучшую сторону. Отсидел
всего-то ничего, а стал думать, что меня все бросили. Дементоры,
кочерыжку им в печень, вытаскивают на поверхность наихудшие черты
характера. Радость они сжирают, остаётся боль, грязь и
пустота.
В моём случае ничуть не бывало.
Вернон, крёстная и Аргус Филч боролись до конца. Дядя готов был
пожертвовать всеми нашими вложениями в России, чтобы вытащить
племянника из застенок Азкабана. Почему волхвы от госбезопасности
отказались от материального вознаграждения, я не стал спрашивать.
Если «мальчики» Велимира вычислили автора анонимки, то они всего
лишь отдавали долг. В СССР маги и волхвы ещё не забыли, что долг
платежом красен, а задолжали они изрядно. При случае надо попытать
Филча, как он сумел выйти на иностранных агентов. А пока: