- Жестко.
- А я тут не в бирюльки играю. Ну,
поехали! – на гагаринский манер взмахнул рукой Кощей.
Мир померк. Безумие и инстинкты
голодного дракона разрушительным цунами обрушились на разум.
Померкшее мироощущение поглотила тьма, но вспоминая уроки
окклюменции, легилеменции и медитации в Силе, разум раз за разом
возводил преграды перед желанием вылететь на охоту или спалить до
жирного пепла скалящегося человечишку в десяти метрах от морды
разъярённого дракона. В следующее просветление я с трудом загонял в
себя нестерпимое желание спариться с самкой, манящий запах которой
доносился из-за дома. Побороть инстинкт продолжения рода оказалось
труднее всего. Загнав его в дальний угол, я почувствовал каждую
чешуйку на теле, каждый коготок, добавили новизны хвост и
крылья, которые звали в небо. Да-да, больших усилий стоило
остановиться, отказаться от полёта и остаться на ненавистной земле.
Пожалуй, где-то подавить желание размять крылья оказалось труднее,
чем желание обладать самкой. За первым и вторым валом накатила
третья волна - стремление разбить каменную площадку стальными
когтями, прокопать тоннель и выбраться наружу, а там… Что будет
«там» уже вторично, главное вырваться из этой клетки, дракон я или
букашка под каблуком человеческого сапога?! Человеческого?!
Человеческого! Так дракон я или человек?! Человек. Я – человек! Маг
в облике, в шкуре дракона. Я – ЧЕЛОВЕК! В следующий миг я
почувствовал запах палёной кожи и ощутил себя лежащим голым на
раскалённом от драконьего пламени камне.
- Продолжим? – каркнул Кощей. Сил
ответить не было, их, вообще, не осталось. По крайней мере, мне так
казалось. Старик кивнул сам себе. – Молчание, знак согласия.
Нет, таки силы остались. Второе
дыхание открылось через минут… или часов? Здесь я затрудняюсь
ответить, самое главное, что оно открылось. Субъективно справиться
с василиском оказалось проще, чем с драконом. Всё же это моя
изначальная тотемная форма оборотня, а вот кетцалькоатль выдал
«уголька» за двоих и за того парня сверху. В себя я пришёл только
тогда, когда сфера ужалась до пяти метров в поперечнике, едва не
спалив скрутившего кольца пернатого змея. Вернув себе человеческий
облик, я, распластавшись на земле на манер морской звезды, принялся
судорожно загонять в лёгкие раскалённый, кисельной густоты
воздух.