Дадли сплюнул на золотистый песок
тягучую слюну, подпрыгнул и ухватился безымянными пальцами за
перекладину центрального турника…
- Слышь, мелкий, - «мелкий» это ко
мне, - готовься, после конкурса я тебя буду убивать… медленно,
очень медленно, чтобы ты сдох в мучениях.
- Разговорчики! – Франсуа остановил
воспроизведение. – Ну-ка, мальчики, изобразите «флажок»*! Не стоим
на месте, дружненько. Я что ли за вас буду элементы показывать?
Шевелим «батонами»!
*«флажок» - удержание тела в
горизонтальной плоскости при хвате руками за стойку турника.
Делать нечего, Дадли и я синхронно
сплюнули. Ухватившись за стойки, мы изобразили и «флажок», и
«знамя», так как кузен крупнее меня и шире в кости, поэтому он на
флажок не тянет, он и флаг по габаритам перещеголял.
- Я тебе припомню, - обливаясь потом
и чуть ли не трепыхаясь от ветра – крепкий такой бриз, продолжал
бурчать Дадли. – Это ты, гад, во всём виноват.
Ну да, каюсь, виноват! Как тот Вася,
который во всём виноват. Что интересно, десять дней назад братец
считал, что это хорошая идея принять участие в соревнованиях по
уличным видам спорта. До соревнований на пляже Ля Нартель в
Сент-Максиме оставалась неделя, а программа у нас до конца не
отработана…
Что-то меня опять потянуло в сторону
от основного повествования. Натура – вторая привычка или как-то
так. Позвольте по порядку и с кратким экскурсом в историю.
Спецоперация по освобождению невинных
дев рыцарями и валькириями верхом на белых единорогах увенчалась
полным успехом. Дева освобождена, злодей наказан, сочувствующие и
переживающие обзавелись не одним седым волосом. Отец Гермионы,
когда узнал, что его «маленькая девочка» махалась со здоровенными
мужиками, направо и налево насаждая добро и причиняя
справедливость, чуть не поддался шестому греху, зовущемуся «гневом»
и едва-едва не нарушил заповедь «не убий». И плевать родителям, что
крошка, при нужде, голым кулаком крошит валуны. Надеюсь, уважаемым
читателям не стоит пояснять, на кого был направлен гнев мистера
Грейнджера и кто чуть не стал невинной жертвой? Стоп, про
«невинность» это я загнул, хватанул лишку, но согласитесь, грустно
умереть в костедробительных объятиях почти родственника, до этого
уцелев в холодных казематах старинного замка. Хорошо, что всё
хорошо закончилось. Крёстная и лорд Гринграсс двумя бульдогами с
мёртвой хваткой повисли на «папа-ин-лав», что обозначает «тесть» в
переводе на «великий и могучий», сумев погасить первую и самую
страшную волну гнева. Потом мы разобрали операцию по пунктам и по
«косточкам» и выяснили, что родной кровиночке лондонских
стоматологов ничего не угрожало и даже выпили совместно по капле
виски со льдом в знак примирения, но осадочек, как говорится,
остался. Напоследок мистер Грейнджер продемонстрировал внушительный
кулак, пообещав открутить «цыплячью головёнку». А что я? Я ничего!
Клялся и божился, что больше никогда и ни в жизнь… до следующего
раза, благо кровь и магия в свидетели не призывались. Умудрённым
людям известно, что дорога жизни от рождения до смерти прямая, как
стрела, но до ужаса горбатая, да с семью загибами на версту, а я не
привык давать пустых обещаний.