Проводив профессора и наколдовав с
помощью модернизированного «темпуса» светящийся секундомер, я
рванул на полосу. Накинув на себя дезалюминационные заклинания,
близнецы подбежали к стартовой линии, в мгновение ока прикопав на
ней пару колб. Вышедшие с душевой Поттер и «Шестой» присоединились
к братьям, которые скинули невидимость и теперь с самым независимым
видом попинывали камешки у входа в мужскую раздевалку. Постепенно
народу прибывало, а я, поглядывая на висящие в воздухе часы, пошёл
на второй заход, благо пар у нас сегодня больше не было и можно
было потренироваться в волю. Третий заход. Краем зрения ловлю на
себе чей-то заинтересованный взгляд.
Так-так, «на огонёк» пожаловали
папашка и Сириус Блек. А этим-то что здесь надо? Мародёры весело
скалясь друг другу, остановились у квиддичных колец. Сигнализатор,
расположенный пониже спины начал подавать недвусмысленные сигналы.
Сорок девять секунд. Не сильно напрягаясь. Кто, рыжие или бывший
родитель? Сомнений в грядущей каверзе не осталось. Рекорд
слизеринского трио побит, демонстративно показывая усталость,
останавливаюсь на передохнуть, попутно в ментале сканируя
окружающих. Что ж, ошибка исключена. В этот момент, будто
специально, из душевых выходит компания девчонок, из второй двери
вываливаются весело гудящие парни. Один из близнецов как бы
невзначай повёл рукой. В широком рукаве мантии мелькнул торчащий
кончик волшебной палочки. Вот оно! Выставленные невербально щиты не
помогли. Взорвавшиеся под ногами колбы выпустили клубы вонючего
тумана, от контакта с которым вся моя одежда расползлась по швам,
оставив меня в наряде голого короля. Гадость не затронула только
закреплённую на левой руке кобуру для волшебной палочки и
артефакторный комплекс скрытого ношения, остальное рассыпалось в
прах.
- А-ха-ха! – взорвалась толпа удачной
шутке. – Эванс голый! Ха-ха-ха!
Как бы не хотелось спрятаться или
прикрыться, я понимал, что сейчас этого делать никак нельзя. Это
будет проигрышем и отмыться потом не получится до конца жизни,
поэтому спокойно разведя в стороны руки и надменно улыбаясь в лицо
рыжикам, я показательно обернулся вокруг себя. Благо показать было
что. В тринадцать лет я имел фигуру больше свойственную пятнадцати
или шестнадцатилетнему подростку, большую часть времени проводящему
в тренажёрном зале: перевитые рельефными, но не гипертрофированными
мышцами спина, руки и ноги, узкие бедра, тонкая талия, широкие
плечи, кубики пресса на животе. Не Аполлон и не Атлант, но где-то
рядом и без фигового листка на мужском наследстве, хотя лично я
сомневаюсь в возможностях листика прикрыть то, что отличало меня от
женщины. Греческий Аполлон по этому пункту с позором проигрывал
современному английскому аналогу. Постепенно смех стих, а морды у
рыжих, братца и его прихлебателей вытянулись в немом удивлении. Не
той реакции они ожидали. Девочки со всех факультетов дружно
покраснели и теперь с завистью косились на Гермиону, вышедшую из
женской раздевалки. Юные дамы успели по достоинству оценить фрукт,
доставшийся «слизеринской змеюке».