– Хорошо, послушайте, я хочу помочь, но мне нужно подумать.
– Думайте только о фактах, – сказала Пайн. – Я знаю достаточно, так что понятие «чушь», о котором упоминал шеф Пуллер, относится и к тому, что вы намерены рассказать мне.
– Ладно, вы предельно ясно дали понять, что требуется, леди. Я не намерен сидеть дольше, чем могу.
– Он говорил с вами о Бруно? – спросила Пайн.
– Иногда; они были братьями. И он мой дядя, – ответил Тедди.
– И что он говорил? Я имею в виду, что случилось с Бруно после того, как тот оказался в тюрьме?
– Одну вещь, сказанную моим стариком, я запомнил. Он говорил, что его брат заключил сделку, которую ему не удалось довести до конца. И это стоило ему жизни. – Тедди бросил быстрый взгляд на Пуллера. – Я и сам могу оказаться в таком положении. Доносчики в тюрьме живут недолго. Если вы отойдете в сторону, я труп.
– Можем перевести тебя в одиночную камеру, если захочешь, – предложил Пуллер.
– Упоминал ли Ито о том, что ему пришлось что-то делать из-за брата? – спросила Пайн.
Винченцо вновь сосредоточился на ней, и выражение его лица стало спокойным.
– Ничего определенного я не помню, – ответил он. – Но знаю, что он боялся; мне неизвестно чего.
– Ваш отец был чист, – заверила его Пайн. – Ему даже штрафов за нарушение правил дорожного движения не выписывали. А Бруно был бандюком. О чем мог беспокоиться Ито?
– Они были одна плоть и кровь, – сказал Тедди. – Это что-то значит – или значило прежде. Да, мой старик знал, кем был Бруно. Но тот попал в тюрьму и умер, хотя мог жить. Кому-то следовало за это заплатить.
– Вам это сказал Ито? Я правильно поняла? – спросила Пайн.
– Да, все правильно, – Тедди кивнул. – Он редко говорил о Бруно, и я запомнил его слова.
– А потом, насколько нам известно, ваш отец исчез. Вы что-то об этом знаете? – спросила Пайн.
– Ничего. В то время я находился в другом замечательном заведении наподобие нынешнего, – заявил Тедди и снова перевел взгляд на Пуллера. – Проклятье, что опять натворил Тони?
– Думал, вы все о нем знаете, – ответил Джон.
– Я бы никогда не стал поощрять его нарушать закон и уверен, что он не сделал ничего плохого, – проворчал Тедди.
– Очень смешно, – заявил Пуллер.
Тедди пожал плечами.
– Послушайте, конечно, я придурок, но продавать собственного ребенка?.. Бросьте.
– Ни при каких обстоятельствах?