– Повернись, – попросила я, и эльф нехотя подчинился.
Его красивую мордашку почти не испортили. Пусть мои люди и не были ценителями прекрасного, но избегали бить пленника по лицу, однако губам все равно досталось.
Стоило смазанному пальцу дотронуться до порванного краешка рта, и пленник дернулся, уходя от прикосновения.
– Больно? – спросила я, и эльф хмуро сверкнул глазами из-под сведенных бровей.
– Воины приучены терпеть боль.
– Тогда в чем дело? Почему ты… Послушай, здесь не очень-то чисто. В ранки может попасть инфекция.
– Думаешь, меня это хоть сколько-нибудь волнует?
– Но ты же позволяешь мне себя лечить.
Мы оба знали, что царапины и ссадины – всего лишь прелюдия. По-настоящему требовало лечения то, что сейчас было скрыто плотной тканью полотенца. Сразу приступить к главному оказались неготовы ни я, ни эльф, поэтому начали издалека. Нам требовалось время, чтобы привыкнуть друг к другу и смириться с неизбежным: с тем, что пленнику придется раздеться полностью и позволить врагу коснуться его самых стыдных и неприличных мест.
Прикрыв глаза, эльф подставил мне лицо.
– Думаю, будет удобнее, если ты чуть приоткроешь рот.
Вроде я ничего страшного не сказала, но мои слова заставили несчастного содрогнуться всем телом.
– Нет, – он резко отвернулся и даже отсел от меня подальше.
– Но…
– Нет.
– Инфекция…
– Я сказал нет!
Он посмотрел на меня. Вспухшие на лбу вены. Играющие мышцы на скулах. Зубы, сжатые до хруста.
– Ладно, не надо ничего открывать. Я так смажу.
– Пусть останется как есть. Не трогай мой рот.
– Я и не трогаю.
– Не трогай.
Он опустил голову, с шумом вдыхая и выпуская воздух. Прошло больше получаса, прежде чем ему удалось взять себя в руки и мы смогли продолжить лечение.
Пока комната тонула в напряженном молчании, полог шатра отдернулся, и внутрь вошел слуга, один из хрупких юношей подай-принеси. Он быстро опустил поднос с едой на стол у кровати и удалился, ни разу не подняв взгляда от пола.
– Ты наверняка голоден. Закончим с грудью и позавтракаем.
Я зачерпнула из миски немного мази и обвела пальцем прокушенный сосок.
– Кто это сделал? – Не знаю, почему у меня вырвался этот вопрос, он был абсолютно бессмысленным. Вряд ли эльф запоминал лица своих насильников.
– Я закрыл глаза, – сказал он, хотя я была уверена, что не дождусь ответа. – Потом я закрыл глаза.