В октябре 1905 года в России произошло около 690 погромов в 660 городах, селах и местечках, во время которых были зверски убиты более трех с половиной тысяч человек, более десяти тысяч ранены. Подавляющее число жертв составляли именно евреи, но пострадали и лица других национальностей: случайные прохожие, сторонники левых партий, прислуга еврейских домов. Петербургский поэт Семен Надсон писал об этих ужасных событиях:
Но в наши дни, когда под бременем скорбей
Ты гнешь чело свое и тщетно ждешь спасенья,
В те дни, когда одно название «еврей»
В устах толпы звучит как символ отверженья,
Когда твои враги, как стая жадных псов,
На части рвут тебя, ругаясь над тобою,
Дай скромно встать и мне в ряды твоих бойцов,
Народ, обиженный судьбою.
К счастью для родителей Алисы, основная волна погромов затронула лишь черту еврейской оседлости на юге и западе России, не добравшись до столицы. Тем не менее зверства черносотенцев, о которых постоянно писала российская и зарубежная пресса, не могли не волновать семью Розенбаум. Из кого же она состояла?
Отцом семейства являлся Зельман-Вольф Захарович (Зорахович) Розенбаум. Многие светские евреи того периода меняли сложные для произношения традиционные еврейские имена на европейские или славянские, начинавшиеся с той же буквы: Абрамы зачастую становились Александрами или Адольфами, Симхи – Семенами, Барухи – Борисами, Ривки – Раисами или Розами и т. п.[19] Розенбаум тоже предпочитал для светского общения не использовать имя Зельман (Залман) – идишский вариант иудейского имени Шломо (Соломон). В повседневности Зельмана-Вольфа называли в основном Зиновием, а в семье – фамильярно З. З. или Захаровичем. Энн Хеллер предположила, что наличие нескольких имен могло помочь петербургским евреям, в том числе Зельману-Залману-Зиновию Розенбауму, избежать возможных проблем с регистрацией.
Поскольку дети Розенбаума да и сам он предпочитали использовать имя Зиновий, так его будем называть и мы.
В этом контексте выглядит весьма странным, что в биографии Барбары Брэнден, основанной в основном на беседах с самой Айн Рэнд, ее отец именуется исключительно Фронцем (идишский аналог немецкого имени Франц) Розенбаумом. Однако этот вариант не встречается ни в одном другом доступном нам источнике. Возможно, сама Айн Рэнд специально называла его так, чтобы не навлечь репрессий на родственников, остававшихся в СССР.