Черная фигура ускользала, умело лавируя между столов и, потерявших координацию, посетителей злачного места. Антон столкнулся с очередным нетрезвым, на которого теперь не было ни сил, ни времени. Тот встал в боксерскую стойку и мячиком запрыгал на месте.
– Господи, – Колесников закатил глаза.
Он сощурился и, сосредоточившись лишь на одной точке, снова перенесся. Теперь до черной байки рукой подать. Антон шагнул вперед и сорвал с головы капюшон. Парень обернулся. Все замерло. Музыка низким басом вытягивала несколько зависших во времени нот. Танцпол, еще секунду назад извивавшийся, словно клубок червей, вмиг стал неподвижен. Ровно, как и весь зал. Бармены, боксеры, охранники, работяги со стройки в забвенном угаре – никто более не шевелился. И только для мирно спящего у колонки, кажется, ничего не изменилось.
Такого не случалось. Не случалось никогда. Но даже этот феномен, который еще только предстояло изучить, отходил на второй план. Антон смотрел в лицо человеку, глаза которого заволокло черным дымом. И эта темнота затягивала самого Колесникова, парализуя и гипнотизируя. Он отчаянно пытался перевести взгляд на нос или губы, на подбородок, лоб или брови, но не мог. Мрак всецело поглощал его.
Внезапно все вокруг принялось направленно лететь. Летел и Антон. Все вмиг ускорилось, словно по воле диджея времени, что держал свой палец на пластинке, а после отпустил.
Очнувшись на полу у стены, Колесников поднял глаза – на него неслась волна из осколков, обломков и пыли. Антон закрыл лицо руками. Его вновь прижало к стене, только на этот раз зеркала позади разорвалась, словно были напичканы динамитом. Колесников лежал на полу. В тяжелом воздухе все еще моросил дождь из мелкого стекла. Он переливался брильянтовой пылью в единственно уцелевшем луче лазерного проектора. Потолок полыхал огнем. Рыжие языки пламени быстро пожирали белые квадраты пенопласта, оставляя черный смердящий дым.
«Просыпаться…» – почти чужой мыслью прозвучало в свинцовой голове.
– Просыпаться! – команда раздалась яснее, но мир не изменился.
– Каталка! Мне нужно обратно на каталку, – запинаясь пробурчал Антон и постарался встать.
«Если поверишь в этот ад, останешься в нем навсегда…»
Антон встал на колени и пополз к выходу. Тело болело. Каждое движение приносило острую боль, что впивается в ослабшие мышцы. Со спины подбирался жар – огонь обгладывал двери. Смердящие тела покрылись черной коркой. Сквозь ее уродливые трещины проглядывала все еще живая плоть. Колесников потупил взгляд и постарался встать на ноги. Там за дверьми корчились от боли изуродованные взрывом люди. Кто-то истошно звал на помощь, кто-то безвольно стонал. И только самые везучие скончались на месте.