– Бедная мама! И чем это всё закончилось?
– Мать моя от страха онемела и это её спасло. Если бы она заорала, то и шимпанзе впала в истерику, и неизвестно чем всё это закончилось. Но мать, к счастью, тихо- молча схватила кастрюлю и пулей помчалась в комнату. Позвонила в питомник и за обезьяной пришли.
– А шимпанзе не попыталась за ней погнаться, ну хотя бы отнять еду.
– Нет. По счастью она вступила в перепалку с кошкой. У нас кошка жила на кухне, мышей ловила.
– Слушай Парис! А прикинь, если шимпанзе не на кухню, а к тебе бы зашла?
– Нам сказали, что это плохо бы кончилось. Обезьяна самкой была без детёныша, могла бы заиграться мною и нанести серьёзные увечья.
– Бедненький. Считай, что отделался лёгким испугом.
– Не совсем. Мне потом это шимпанзе долго снилась, как кошмар.
– Ужас! И как ты от него избавился?
– У нас в народе есть поверье. Если рассказать дурной сон огню, то он сгорит и исчезнет.
– Интересная метода. Помогло?
– Да. Мой отец развёл во дворе костёр и я поведал огню свой дурной сон. С тех пор эта шимпанзе мне больше не снилась.
На звуки разговора из комнаты напротив вышла женщина преклонного возраста.
– Здравствуйте! Вы не подскажите, куда переехала семья с близнецами девочками живущая до вас?
– Это вы про сросшихся сестёр спрашиваете?
– Именно про них.
– Они в Питер переехали, куда именно не знаю.
Из другой комнаты вышла ещё одна соседка.
– Когда Вася помер, мать девочек в приют сдала. Сама то гулящая была, вот и скинула лишнюю обузу.
– А в какой комнате они жили?
– Почему жили? Дашка по прежнему здесь живёт.
– Какая Дашка? Кислякова?
– Она самая. Сестра-близнец Машки.
– Их что разделили?
– Ну да. Ещё когда в приюте были. Питерские врачи молодцы, такую сложную операцию сделали. Правда Дашка без ноги осталась, на протезе, зато Машка сейчас полноценная бабёнка, без проблем.
Парис с Линой переглянулись. Парис постучался в указанную дверь. Никто не ответил на стук.
– Стучите громче. Дашка плохо слышит.
Парис постучал сильнее. За дверью послышалось беспокойное царапание.
– Дашка открывай! К тебе пришли.
Дверь медленно открылась. На пороге стояла мартышка с ошейником на шее. Это она открыла дверь. Ужасный смрад мочи и испражнений вырвался наружу да так, что Парис и Лина схватились за носы. В глубине тёмной комнаты, в инвалидной коляске, спиной к двери сидела женщина неопределённого возраста в выцветшем рванном халате.