– М-ме-э!!!
Удар пришелся под мягкое место, да такой, что я едва не скатилась вниз с пологого холма.
– Мать твою! – Я медленно обернулась. Белая коза с единственным черным пятнышком между рогами подозрительно косилась на меня фиолетовым глазом и меланхолично жевала пучок травы с одиноким цветком. Серебряный колокольчик на ошейнике мелодично позвякивал в такт, а где-то в густой в траве терялся обрывок веревки.
– М-ме-э!!! – повторила животина. – Ме-э!
– Сама такая! – фыркнула я.
– Ме-э?! – возмутилась рогатая и перестала жевать.
– Чернушка-а! – донеслось снизу, и мы с козой повернули головы на голос.
Сначала из травы появилась блестящая лысина, а затем и мелкий смуглый тип жуликоватой наружности с большим мешком за спиной. Я преступную предрасположенность такого брата за версту чуяла.
– А, вот ты где, сволочуга рогатая! Да мне эта карга Пепита еще доплатить за тебя должна… – Заметив меня, местный жулик дал задний ход и едва не рухнул назад под тяжестью мешка. – Иди сюда, хорошая козочка.
Коза тем временем правильно оценила ситуацию и дунула вниз по холму, позвякивая колокольчиком и сбивая веревкой цветочные головки.
– А, чтоб тебя! – Жулик убедился, что заработок сбежал и уперся сальным взглядом в мои голые колени. На лице со следами недавних побоев расплылась щербатая ухмылка. – Ты это, новенькая, что ли? Как насчет осчастливить милого меня? – Он поиграл кустистыми бровями. – Из-за тебя я только что лишился приличного барыша! Так что покажи-ка, чего у тебя под платьицем, и дядя Гаспар подумает…
Я уложила дядю Гаспара с одного удара в ухо. Благо длина платья была такова, что оно никак не мешало размаху ног. На этом я решила двигаться дальше. Подняла ручку чемодана и спустилась вниз по холму, подножие которого поросло густым мелколесьем. Колеса то и дело застревали в траве и свежих кротовых кочках. Могли бы и лестницу какую-никакую соорудить или хотя бы ступени организовать. Ведь имелась же где-нибудь поблизости станция?
Я с трудом продралась сквозь кусты и почти вылетела на широкую и пыльную грунтовую дорогу. И прямо под копыта гнедой лошади, которая так шарахнулась от меня, что едва не сбросила приснувшего в седле парня. Тот огрел животину плеткой, даже не просыпаясь, и, прибавив ходу, скрылся за поворотом. Я размахала рукой пыльный след, откашлялась и побрела следом. А там оказался двухэтажный каменный дом, скорее всего, та самая железнодорожная станция. С одного бока к ней лепился навес откуда припахивало навозом, с другого сидели две сморщенные смуглые бабки в кружевных платочках с чем-то на продажу. Больше вокруг не было ни души. При виде меня местные жительницы треснулись платочками и зашушукались, не слишком заботясь, что я их услышу.