И вот уже следующим ярко-солнечным утром я наслаждалась горячей ванной и миролюбиво наблюдала за деловитой уборочной суетой миленькой горничной, не без удовольствия оглядывая гору пакетов и коробочек, разбросанных по всей комнате. Никогда не думала, что возможность потратить кучу денег без контроля со стороны может доставить такое удовольствие. Впрочем, одно другому не мешает. Пока тратила "честно" заработанное в Бьёрсгарде, попутно занималась расспросами, но все бес толку. Все в этом городишке было распрекрасно. Никто никого не убивал, о некроманте слыхом не слыхивали и вообще, его сиятельство граф де Феррер всем им тут как свет в окошке и велят не болтать ерунды. И чем сильнее меня в этом убеждали, тем яснее становилось – в благочестивом Овьерро не все так чисто, как меня пытаются убедить.
Из раздумий меня вывел нежный голосок горничной:
– Сеньорита Виринея, я закончила. Помочь вам одеться?
– Вот уж обойдусь, – проворчала я, разглядывая рисунок из старых шрамов на бедре. От горячей воды едва заметные рубцы стали бордовыми. Пожалуй, пора было выбираться, но делать это при посторонних я не собиралась.
– Ох, сеньорита, да сколько ж их у вас?! – опередила меня девчонка. – Кто ж это вас так, а?
– В детстве часто падала, – буркнула я. Как получила большинство отметин, я и сама не помнила, но вот некоторые из них… На мгновения я вновь ощутила, как рассекает кожу сталь кинжала. Я помнила каждую рану, нанесенную рукой дэ Аншэри, который вставал на моем пути раз за разом. Но чего греха таить, я с нетерпением ждала каждой новой встречи, оставляя ему на память собственные метки. Кто ж знал, что все закончится так.
– Да как же это надо было бухнуться, чтобы на ляжке такая дыра приключилась? – покачала головой Мартита, но ее внимание уже переключилось на лежащую на кровати белоснежную рубашку с пышными рукавами из тончайшего хлопка и ярко-синюю свободную юбку. И никакого белья рядом не было. – Ох, вы такая смелая. А наши-то сеньориты без исподнего и носа из дома не высунут.
– Я бы тоже дома сидела, если бы мне пришлось в таком разгуливать, – фыркнула я, вспоминая местные образчики нижнего белья: нечто пенно-кружевное в бантиках и наглухо закрытое. Да от одного их вида тут же становилось душно.
– А вы пойдете сегодня послушать госпожу Тэариэль? – Мартита спрятала глаза, но в уголках губ дрогнула улыбка. – Говорят, ее песни заставляют рыдать даже разбойников.