– Наша Коллетт расспрашивала о тебе, – продолжала Элиза. – У неё просто слюнки текут – так хочет заполучить тебя к нам в группу, когда тебе исполнится четырнадцать. Говорит, у тебя очень хорошая техника.
Коннор закончил свой параллельный разговор и повернулся к ним, приобняв одной рукой Элизу, другой Кайлу.
– Что? О чём вы? У кого слюнки текут?
Элиза покачала головой.
– Ты прямо как пёс, который навостряет уши каждый раз, когда слышит слово «еда». Стоит кому-то сказать что-то необычное – ты тут как тут.
Коннор тявкнул по-щенячьи.
– Но ведь хороший пёс, верно?
Он снял с их плеч свои длинные мускулистые руки.
– Ладно, мне пора бежать. Увидимся, дамы. Хорошей тренировки тебе, Кей-Би.
Сердце Аннабель расширилось. Прозвище от её прозвища. Кей-Би – Колибри.
Коннор кивнул всем троим и направился к выходу. Аннабель махала ему вслед, как ребёнок, – открывая и сжимая ладонь. Потом поймала себя на этом – и спрятала руку за спину.
То, что сейчас произошло между ней и Коннором, явно тянуло на большее, чем на кошечку с разинутым ртом. Аннабель надеялась, что Мия успела увидеть их разговор хотя бы частично, чтобы потом обсудить с ней, что всё это значит.
Элиза и Кайла попрощались. Из раздевалки вышел готовый к тренировке Джереми. Он остановился, увидев, что Аннабель всё ещё стоит с сумкой на плече и в уличной одежде.
– Ты что, заблудилась? – пошутил Джереми.
Коннор обернулся, когда подошёл к ждавшим его друзьям, и снова помахал Аннабель. Очень вовремя. Она как раз вспомнила, что надо выпрямиться и слегка согнуть одну ногу. Мия говорила, так делают модели, чтобы их ноги казались стройнее.
– Аннабель? – позвал Джереми. – Ку-ку!
Только через секунду до неё дошло, что он всё ещё тут и ждёт ответа.
Когда тренировка закончилась, Митч уже сидел за одним из столов возле бассейна. Он ещё не успел переодеться после работы и был в разноцветной рубашке и шароварах. Он всегда старался прийти пораньше, чтобы поболтать об успехах Аннабель с Эриком, тренером средней группы.
Но сейчас рядом с Митчем сидела Коллетт – тренер старших. Её планшет для бумаг балансировал на краешке стола. Аннабель вытерлась фиолетовым полотенцем и завернулась в него, стараясь, чтобы никто не заметил её имя, вышитое в углу дурацкими, совершенно детскими изумрудными буковками. Спасибо маме! Она, если б могла, наставила бы инициалы даже на нижнем белье Аннабель!