Она положила кошелек в карман плаща. Сунула босые ноги в сапоги. Набросила плащ прямо поверх халата. Взяла зонтик, не успевший просохнуть. Сняла с вешалки ключи.
Дверь в мамину комнату оставалась закрытой.
– Я сейчас, – сказала Сашка в пространство. – Я… за почтой схожу.
Спустилась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Сосед с пятого этажа входил в подъезд, весь мокрый, с огромной мокрой собакой на поводке.
– Здрасте, – сказала Сашка.
Сосед кивнул. Собака тряхнула мокрой гривой, рассыпая брызги.
Сашка вышла под дождь. Было уже темно, светились окна в соседних домах, кленовые листья лежали на черном глянцевом асфальте, будто цветные заплаты.
На мокрой скамейке сидел человек в темно-синем, как у Сашки, блестящем от дождя плаще. Черные очки он сменил на дымчатые, но темнота осеннего вечера делала их совершенно непроницаемыми.
– Привет, Саша. Испугалась?
Она не ждала такой ироничной, приятельской интонации. Сглотнула. Холодный ветер, пробравшись под наспех наброшенную одежду, лизнул голые колени.
– Давай деньги.
Она протянула ему монеты вместе с кошельком. Он взвесил мешочек на ладони, кивнул, спрятал.
– Хорошо. У меня есть для тебя задание.
Сашка разинула рот.
– Простое задание. Очень простое. Каждое утро, в пять утра, ты должна выходить в парк на пробежку. Беги, сколько сможешь – два круга по аллеям, три круга. Когда набегаешься, заберись в кусты погуще и помочись на землю. Лучше заранее напиться воды, чтобы не столкнуться с нежданной проблемой… Только без пропусков. Каждое утро, в пять.
– Зачем? – шепотом спросила Сашка. – Зачем вам это надо?
Дождь катился по ее щекам, смешиваясь со слезами. Темный человек не ответил. На стеклах его очков лежали капли, отражали далекий свет фонарей, казалось, что глаза у незнакомца фасеточные.
– Раз в месяц тебе предоставляется отпуск на регулярные женские дни. Четыре дня… четырех дней хватит?
Сашка молчала.
– Следи за будильником. Если пропустишь или опоздаешь хоть раз, будет очень плохо. Последовательность действий нельзя нарушать: планируй заранее, пей воду.
– Всю жизнь? – вырвалось у Сашки.
– Что?
– Мне так… делать… бегать… всю жизнь?
– Нет, – кажется, человек удивился. – Я скажу, когда хватит. Ну, иди в дом, ты же замерзла.
Сашку трясло.
– Иди-иди, – сказал ее собеседник мягче. – Все будет хорошо… если ты, конечно, проявишь себя дисциплинированным человеком.