Гулю, почти бессловесную и незаметную домработницу, почему-то уволили. Или она сама уволилась, но однажды, выйдя, как обычно, к завтраку на кухню, Таня не заметила ни привычных ароматов кофе и еды, ни самой Гули. По обыкновению, её саму никто не предупредил о событиях в доме, а на её вопрос о домработнице муж сказал: «Она здесь больше не работает», – без лишних объяснений, а вскоре все её обязанности перешли к самой Тане. Отныне она должна была сама покупать продукты, готовить на всю семью и убираться в квартире. И всё бы ничего, до замужества в семье её родителей и знакомых были именно такие порядки, если бы не один нюанс. Андрей Васильевич требовал, чтобы все домашние дела выполнялись точно по определённому расписанию, и строго следил за временем. Попросить же Романа о помощи в быту оказалось практически невозможно. Муж теперь стал проводить на работе больше времени, и нагрузка его только увеличивалась. Таня никогда не лезла в его рабочие дела, а если пыталась спрашивать, муж только отмахивался, мол, я устал! Но по косвенным приметам и обрывкам его разговоров с отцом поняла, что Роман готовится к повышению. Его отец, видимо, имел на него большие планы, постоянно требуя инициатив и результатов: высоких показателей в труде и социальном росте, а затем новых инициатив. Роман выдыхался на глазах. Становился всё злее и всё придирчивее, реагировал на малейшие недочёты в пресловутом «уюте».
Таня старалась. Старалась изо всех сил быть идеальной женой «показательного» мужчины, мужа, к которому испытывала смешанные чувства, состоящие из безрадостной обречённости и жалости. Машинально, как само собой разумеющееся, она выполняла домашние обязанности по созданию уюта, включавшие в себя постоянную протирку пола, полировку так любимой свёкром деревянной мебели, стирку, глажку и готовку, а приходящая дважды в неделю уборщица не могла обеспечить желаемый порядок. Цветовы ведь требовали не просто отсутствия пыли, а именно уют, который, по их мнению, обязана создавать женщина, причём в одиночку. Несмотря на достаточно неплохой доход, и муж, и его отец категорически отказывались питаться хотя бы иногда в столовой и тем более в ресторанах. К тому же Роман не так часто бывал дома, работа в райкоме отнимала много сил и времени. Нормированный график? Нет, нет и нет! Комсомолец измерял свой труд результатами, не задумываясь о личных интересах.