Вот Роман и служил, оставаясь вечным «enfant terrible»[1].
Таня и из дома-то старалась выходить пореже, только на работу, в магазин или поликлинику. Ей было стыдно, что уж таить. Неловко показываться на глаза людям, впечатлённым было её «счастливым билетиком» – удачным браком с членом, в их тогдашних представлениях, элит советского общества. Никто ведь не знал, что на самом деле представляет собой её хвалёная семейная жизнь и что творится с нею самой, каждый день боящейся банально рехнуться от рутины и пустоты внутри. Само проживание в одном из самых пафосных домов столицы как будто бы обязывало её быть особенной. Светиться счастьем, излучать успешность, быть, быть, быть кем-то!
А кем она была на самом деле?
Очень быстро из современной, восторженной и активной девушки, сама того не замечая, Таня превратилась в унылую рядовую тётку. Не развивающуюся в профессии, не рвущуюся к общению с подружками, не приглашающую никого к себе и не ходящую по гостям. Она ничем не интересовалась, а всё прошлое, как пересказанные кем-то сны, казалось нелепым.
Прекратив общение с некогда близкими людьми без видимых на то причин, а как-то по обоюдному согласию, Таня заодно потеряла связь и с самой собой. Кем была? Зачем? Что дальше? Видеться ни с кем не хотелось – ни с подругами, теперь уже, конечно, бывшими, так как всех разнесло по разным их жизням и ничего общего между ними не осталось, ни с родными. Тане не хотелось даже в зеркало смотреться. В нём она видела мутную, еле читаемую за отражающей поверхностью Неудачу.
Всё, буквально всё, составлявшее жизнь этой женщины, в одночасье исчезло, будто и не было до замужества ни детства, ни юности, ни учёбы в институте. И мыслей никаких не было. Только машинальное передвижение по прямой, к завершению.
Возможно, так бы всё и шло своим чередом. В конце концов, сколько таких судеб знает мир. Человек никогда не может угадать, так и сяк перекладывая линии вероятностей, только одного: фактор неожиданности. Критический он будет или станет чудом.
* * *
Шли предновогодние недели. Город постепенно погружался в праздник, был наряден и весел. И с погодой повезло: пушистый снежок, не ветрено и тепло. Таня Новый год любила, и даже в квартире, где ничто так и не стало ей мило, в новогодней ночи всё казалось не таким уж унылым и пугающим. Может быть, в этом играло роль, что не спал и весь дом, как бы становясь свидетелем всему, что происходит. И никаких ужасных снов, никаких несанкционированных проникновений в её сознание, подсознание, душу и… Тело.