– Я вас слушаю, – спросила Рита, убирая прядь каштановых волос за ухо.
– Я хотел спросить, – молодой человек несколько застеснялся и смущенно улыбнулся. Он говорил по-немецки, но с каким-то странным южным акцентом, – настроен ли инструмент, – он кивнул в сторону рояля на колесиках.
– Да, настроен, но на нем сегодня некому играть, – расстроенно пожала плечами Рита. Голос ее дрогнул. – Пианист не пришел.
– Вы не против, если я попробую? – молодой человек продолжал смущаться. Через загар начал проглядывать румянец.
– Я бы даже вас попросила это сделать, если вы умеете, – Рита улыбнулась в ответ, смотря на молодого человека снизу вверх, по-прежнему сидя на раскладном стуле перед мольбертом.
Богнер подошел к инструменту, несколько раз переставил стоящую перед ним табуретку с места на место, резким движением расстегнул куртку, откинул крышку рояля и размял пальцы, из-под которых уже через несколько секунд искристым фонтаном брызнули звуки мелодии, неожиданно озарившие все вокруг. Одновременно с первыми нотами, по магическому стечению обстоятельств, выглянуло солнце, первый раз за сегодняшний день. Молодой человек играл Ed La historian de in amor, и у Риты защемило сердце оттого, как все волшебным образом преобразилось. Она растворилась в этом моменте, в котором сливались звуки музыки, старинный каменный город, широкая площадь, парящие в небе птицы и он, незнакомец в небесной куртке марки «Богнер» за роялем на колесиках, бывший квинтэссенцией всего этого великолепия.
Рита готова была остаться навсегда в этом состоянии вдохновенного созерцания, но кто-то отвлек ее с просьбой нарисовать портрет. Благодаря Богнеру веселое звякание монет внутри банки раздавалось все чаще.
В шесть вечера студентам, по согласованию с мэрией города, надо было освободить площадь. Хайке откупорила жестяную банку и сосредоточенно пересчитывала ее содержимое.
– Четыреста франков! – торжествующе выкрикнула она через какое-то время.
– А нам что-то из этого полагается, за усилия? – спросил Штефан, приближаясь к Рите.
– Конечно, – откликнулась она, упаковывая кисти, – часть мы можем пропить без малейших угрызений совести.
Рита взволнованно оглянулась по сторонам, ища глазами Богнера, боясь, что он мог улизнуть во время ее разговора с приятелями насчет сегодняшнего прихода денег, пока не столкнулась с ним взглядом, отчего по ее телу пробежала волна электрического тока. Его глаза прожигали ее насквозь холодным синим пламенем – пожалуй, она ни у кого в своей жизни не видела таких ярких бездонных глаз. Рита почувствовала, что разволновалась, и приблизилась к молодому человеку на слегка дрожащих ногах, ругая себя за неожиданно напавшую оторопь.