Ого. Стрелком что, был какой-то парень по имени Эйнштейн? Мы отправились назад к машине. Как Берни так быстро догадался? Какой-то там Эйнштейн не мог быть единственным стрелком в Долине, который балуется травкой – у нас таких было выше крыши.
– Представь только, каким бы он был детективом, – сказал Берни. – Я имею в виду Эйнштейна.
Это только запутало меня еще сильнее. У нас были конкуренты – Лен Уоттерс в Педройе, братья Мирабелли в Саншайн-Сити, но частный детектив Эйнштейн был мне незнаком. Нет, ради бога, мне не жалко – мы с Берни конкуренции не боялись. У нас вообще было все отлично – ну, за исключением финансов.
По возвращению в офис Берни сел за компьютер и принялся что-то печать. Время от времени он бормотал себе под нос что-то вроде «курит травку», «оружие 7,62х63 калибра» и «имеет корыстные мотивы». Я лег на ковер. Корыстные мотивы? С корой я был знаком. Помню, как мы поехали в лес с палаткой – веселая поездка выдалась, и коры там было завались. Берни учил Чарли, как правильно рубить деревья, а потом – бац! Хорошо, что в палатке тогда никого не было. Но сейчас-то кора тут причем? Окурок от косяка, гильза патрона – больше мы ничего не нашли, верно? Впрочем, Берни я все равно верил.
Веки у меня стали тяжелыми. Такое у меня случается пару раз в день – прекрасное, трудно описуемое чувство, которое означает: настало время подремать. Дремать – это почти как спать, только с небольшой разницей. Но об этом мы сейчас говорить не будем, и вообще, я лично большой любитель и того, и другого.
Щелк-щелк-щелк. Вскоре я провалился в сон и очутился посреди леса, рядом со стоянкой для лагеря. Я преследовал белку, которая вскоре превратилась в жирную мускусную свинью, которую мы сегодня повстречали в каньоне – ну, вы знаете, как забавно устроены сны. Я начал гнаться за ней, а потом и за многими другими животными, причем некоторых, вроде игуан или водяных буйволов, я раньше видел только по каналу Дискавери. Странно, да? Забавно, как наш разум…
– Чет? Давай, здоровяк. Проснись и пой.
Проснись и пой? Пару секунд я пытался понять, в чем дело – в голове у меня все еще крутились игуаны и водяные буйволы – но потом вскочил и как следует отряхнулся движением, которое начиналось с морды и продолжалось до самого кончика хвоста.
– Хотел бы я тоже так уметь, – рассмеялся Берни.