Послы отправились восвояси.
А молодцы, мужи Урука, собрались на площади, и Гильгамеш был с ними. Они все вместе принесли жертвы богам и стали плясать, и запели:
– Сидящие, встаньте! Стоящие, бегите!
Шагом марш за военным вождём!
Кто на ослике, кто рядом,
Кто в повозке, кто пешком —
Перед Агой не склонимся!
Киш оружием сразим!
Урук сотворили боги,
Храм Э-Ана – труд небес.
Ануннаки и Игиги
Вместе строили Кулаб.
Мы продолжили их дело,
Небо подперев стеной.
Ты хранитель нашей славы,
Неуёмный Гильгамеш!
Нам тебя назначил Энлиль!
Нам ли горевать с тобой?
Войско Аги малосильно,
Его люди – слабаки!
Тогда возрадовался Гильгамеш, эн Кулаба, лугаль Урука, жрец Э-Аны. Взыграло сердце его, возвеселилась печень. И он тоже запел:
– Ныне мотыгу заменит секира!
Тяжесть кинжала приникнет к бедру.
Медь загорится сиянием славы!
Враг наш увидит кровавый рассвет!
Ага потонет в смертельном сиянии!
Ослепнет, оглохнет и спятит с ума!
Так они пели и прославляли богов с утра до вечера и с вечера до утра. А наутро пошли переделывать мотыги на секиры, точить копья и кинжалы.
А послы Аги вернулись в Киш, привезли ответ Гильгамеша.
Получив ответ Гильгамеша и его дар – плод смоковницы, именуемый фигой, – Ага вознегодовал страшно. Он велел бить послов палками, а сам обрил голову и тело, надел священную одежду, пошёл в храм Забабы и принёс там жертвы. Выйдя из святилища, собрал мужей Киша и сказал им:
– Мужи Киша! Боги прогневались на Урук и отдают в наши руки землю его и людей его. Мы пойдём и поразим их оружием, дома их разрушим, мужей рассечём и бросим псам, а женщин и детей уведём в рабство. Собирайтесь!
И они стали собираться.
Шестьсот лодок по тридцать воинов в каждой – вот сколько сил собрал Ага для похода на Урук! Или что-то около того. А другие говорят: шестьдесят тысяч воинов. Ну, это, я думаю, сильное преувеличение.
И они двинулись вниз по Евфрату, так что река потемнела от множества лодок, а вода в ней запенилась от множества вёсел. И недели не прошло, как они подступили к городу Гильгамеша.
А Гильгамеш стоял на высокой стене Ограждённого Урука и смотрел вдаль. И вот он увидел войско Аги, приближающееся по Евфрату. И ударил себя в грудь, и возгласил, и запел:
– Медь зазвучала!
Сначала
не было у реки причала,
не было у спины плеча, ла —
тунь месяца не бренчала,
Анзуд-птица не вещала,