– Она ещё староста группы. И сдаёт все экзамены на пятёрки! – гордо похвалился Кайрат.
– Молодец!
– Да. Она у меня такая…, – сын осёкся.
«Какая же она «моя»? После ссоры дальнейшие отношения с Лилей неизвестны», – с сожалением подумал парень.
– Губадию съел. Лилиной маме понравился, – с хитринкой улыбнулась мама. – В чём же вы с ней разошлись во мнениях? Отчего поссорились?
– Ну…, – Кайрат смутился.
Не мог же он сообщить матери, какие именно слова обидели девушку?!
– Рашида стала свидетельницей Вашей ссоры? Или она невзначай принимала в ней участие?
– Нет. Мы поссорились на улице, когда Лиля провожала меня до остановки. Мы были вдвоём.
Кайрат замолчал. Он хотел, уклониться от рассказа всей истории. Говорить про «кроватку» он не станет. Теперь парень подбирал слова, которые могли бы правдоподобно объяснить сущность ссоры, приведшей к обиде. Не придумав подходящего определения, Кайрат виновато и глупо улыбнулся. Его нерешительное поведение указывало матери, что он глубоко раскаивается. Вполне определённо, что сын поступил на грани безрассудства, как говориться, переступил границу, но, естественно сделал это не нарочно. Бывало, что некоторые шутки сына пролегали в опасной близости от черты деликатности и корректности, нечаянно спадая в область бесцеремонности. Но с другой стороны сын различал, с кем из собеседников позволительно, подобным образом грубо подшучивать, а с кем не допустимо. Можно полагать, что Лиля не поняла его высказываний. Думать о том, что Кайрат позволил лишнего и распустил руки, не могло быть и речи. Воспитание и характер сына не давал поводов для волнений. Тем не менее, хорошо зная Кайрата, мама пришла к выводу, что обида Лили оказалась искренней и справедливой.
– Кайрат, я говорила, что словом можно убить человека! – напомнила она.
– Увы! Знаю, – опустошённо махнул рукой сын.
«Значит, я оказалась права! – подумала мама, – сын что-то брякнул, не со зла или умысла, а слово, как известно, не воробей. Вылетит – не поймаешь!».
– Ты попросил у неё прощения? – продолжила логическую цепочку женщина.
Кайрат посмотрел куда-то вправо, словно на стене показывали документальную кинохронику промелькнувшей вечерней размолвки.
– Прощения? – горным эхом отозвался Кайрат, – вроде просил.
Мама кинула укоризненный взгляд. Сейчас она жалела не собственного сына, а девушку по имени Лиля.