Никто не уполномочивал (просто думаю так) - страница 117

10000 рублей, считался "особо опасным" размером и тоже наказывался "высшей мерой". Не "коммунистическая убежденность", а именно страх наказания делал свое дело и способствовал формированию сознания людей. В значительной мере это сдерживало ситуацию с правонарушениями в обществе. Отсюда вытекало еще много чего. Тогда практически не было такого, чтобы милиция кого-то ловила, а суды – отпускали, скорее все шло наоборот. Мы прожили все эти реформы-перестройки – от Сталина – до нынешней жизни, и можно с абсолютной уверенностью сказать одно, главное: мы буквально взорвали, разрушили устоявшуюся внутреннюю систему безопасности каждого отдельного человека, когда в такое, самое неподходящее время ввели мораторий на смертную казнь. Ввести мораторий в тот период, когда возможны были любые повороты, вплоть до гражданской войны, было не просто ошибкой, скорее это было умышленным действием против всех нас. Теми, кто лоббировал и «пробивал» это неуместное решение, двигали в первую очередь чисто экономические причины, они боялись за себя, прекрасно понимая, что уже нанесенный ими ущерб или еще только предполагаемый, далеко превысил ту связку "10000 рублей" – ущерб в особых размерах и – «вышка», и надо, в первую очередь, обезопасить себя. Их усилиями, скорее всего не безвозмездно, мораторий был принят и все, что годами, пусть даже искусственно, сдерживалось – просто рухнуло. Главной ошибкой в этом действе было то, что не были отделены экономические преступления от чисто уголовных (убийств, разбоев и грабежей). Не зря все эти противоправные действия постепенно стали объединяться в одно сплошное зло, и вместе, вакуумно, ушли от смертной казни. Вышло так, что стараниями пресловутого «бизнеса», смертная казнь начала обходить и профессиональных убийц и насильников детей и многих других. Появилось новое явление – "презумпция

безнаказанности". Пресловутое «пожизненное» стало стимулом еще до совершения преступления, убийство сняли с предохранителя. А такой «предохранитель» таки был и у чистого дебила и любого потенциального, даже профессионального убийцы. Смерть – за смерть – это на 50 %, т. е. в первичной фазе агрессии или готовящегося преступления, все-таки сдерживало. А сегодня ментальность сознания потенциального убийцы – "меня все равно жизни не лишат, а там будет видно, что будет. Убью" – позволяет преступнику преодолеть тот предохранительный страх перед будущим возмездием. "Не убьют – и ладно, значит, я убью "– вот стержень современной преступности. Богатые не боятся «пожизненного», так как знают, что будут жить в тюрьме, как в звездной гостинице. А там вдруг амнистия, а вдруг смена власти, да мало ли что еще может быть! Главный вывод – «пожизненного» не боятся! Смерти боялись, а его – нет. И не будут бояться, человек так устроен. А разносторонний лепет о том, что жизнь в тюрьме – хуже смерти, вызывает у убийц только смех. Хуже смерти еще ничего не придумали, поэтому вернуть ту осознанную сдержанность в обществе уже вряд ли получится. Сделано непоправимое. Но жить-то надо. Не надо "выставляться хорошими" перед миром, штампуя «гуманные» акты. Весь цивилизованный мир это уже прошел и жестокими мерами научил (заставил) своих людей соблюдать определенные нормы жизни. А мы теперь хотим сразу тоже туда, в их компанию. Демонстрируем свою гуманность перед другими, а преступность просто обвально растет. Так мы для кого вводим мораторий – для других или для себя? Хотим красиво выглядеть по документам? Так бьют не по паспорту, а, извините, по морде. И если нас хвалят где-то за гуманность, то значит что-то не то мы у себя делаем. Те, кто нас упорно толкал и продолжает толкать по этому пути, – скорее всего не заинтересованы в том, чтобы порядок в нашей стране все же был восстановлен. И те судьи высших инстанций, которые так оперативно застолбили и продолжили мораторий на смертную казнь, скорее всего не ездят на "Невском экспрессе", не ездят по городу и не живут в своих жилищах без солидной охраны, иначе не выступили бы так категорично против смертной казни в нашей неопределившейся стране и в такое время… И еще. Чтобы убрать лепетания о "невинно осужденных", поставим рядом список невинно убиенных, да прибавим ко вторым изувеченных изнасилованных детей, и сравним списки по количеству. Думаю, сразу и навеки онемеют все правозащитники, так как не прикусят, а пооткусывают свои языки от того сравнения. Не надо путать судебные ошибки с наглым умышленным убийством, которое должно быть обязательно возмездным… Введение моратория или отмена смертной казни в такое время и в такой стране – это явно антиобщественные деяния. Мы или перебьем друг друга, или одна половина общества будет чувствовать себя постоянно под прицелом, а вторая – сидеть в тюрьме, т. е., на шее у первой половины и ждать амнистии или смены власти…Высшую меру – надо обязательно установить, вернее – восстановить, для того, чтобы все знали, что их ждет, по-закону. Другое дело – объективное применение этой меры…