Анна тихо вздохнула.
– Тетя Аня, ты чего? – встревожилась девочка. – Устала читать? Так ты отдохни. Давай вот на огонечек посмотрим, – проговорила девочка и устремила взгляд на пламя камина, которое стало гореть ровнее и тише.
– Давай, – согласилась Анна и спросила: – А почему ты возле елки не играешь?
– Большая она очень, – горестно, как маленькая старушка, вздохнула Сонечка, – я как задеру на нее голову, так она у меня чуть не отваливается.
Анна тихо засмеялась. Сонечка слезла со своего кресла, подошла к Анне и забралась к ней на колени, обвила руками ее шею и тихо спросила:
– Можно я у тебя посижу?
– Можно, – тихо ответила женщина, наклонилась и вдохнула аромат Сонечкиных волос, пахнущих почему-то медом и молоком.
– Ты хорошая, – сказала девочка и положила голову ей на грудь.
Женщина прикрыла глаза и задумалась.
Время пробежало незаметно. Пришли Диана Овчиникова и Ольга Геннадьевна. Одна из них сказала, что пора раскладывать стол, застилать скатертью и начинать расставлять посуду, фрукты, еловые ветви.
– Мы поможем, – сказала Анна и обратилась к девочке: – Да, Сонечка?
– Да! – обрадовалась та.
– Нам помощницы не требуются, – ответила Диана с вежливой, но холодноватой улыбкой, которая кольнула Федотову в самое сердце, точно кусочек льда.
– А Сонечке спать пора, – поджала губы Ольга Геннадьевна.
– Но, бабушка, – проговорила жалобно внучка.
– Никаких но, – ответила Мелихова.
Анна с удовольствием разрешила бы ребенку побыть в гостиной хотя бы до двенадцати часов. Но кто она Сонечке? Правильно, никто. Поэтому женщине пришлось промолчать. И только когда бабушка уже уводила внучку из гостиной, Анна успела шепнуть девочке:
– Завтра мы с тобой погуляем и еще почитаем сказки.
– Ты не уедешь до завтра? – с надеждой вскинула та на нее свои доверчивые глаза.
– Не уеду, – пообещала Анна, и Сонечка нашла в себе силы улыбнуться.
Для празднования Нового года гости стали собираться в большой гостиной к одиннадцати вечера. Стол к этому времени уже был почти полностью накрыт. Для проводов старого года были расставлены закуски, салаты и прочее. В половине двенадцатого сели за стол. И горничные принесли холодец и пирожки.
Часы пробили двенадцать. У всех были делано-веселые лица. Во главе стола сидела старшая сестра Ефима Яковлевича – Мария Павловна Климова. Но так как самого хозяина дома за столом не было, чувствовалась некая скованность и напряженность. Атмосферу пытались разрядить несколькими бокалами шампанского. Захар Яковлевич от шампанского отказался и налегал на водку, настоянную на корочках апельсина. Стол праздничный он покинул первым, поднялся из-за него в час ночи, сказал: «Я спать», – и ушел, ничего больше не добавив.