Поднимаю связанные руки, стирая мокрые дорожки слёз с лица.
– Не дёргайся, – говорит робот-шкаф справа от меня.
Послушно опускаю руки.
– Подъезжаем, – вторит ему робот-шкаф слева.
Я стараюсь что-то разглядеть через окно, но на улице уже темно. Окна тонированные, ни черта не видно.
Мне галантно помогают выбраться из машины. Надо же, какие джентльмены, даже разрезали ленту на лодыжках, а я в благодарность никого не пнула ногой в пах или голень. Рот, правда, открывать мне никто не спешит. Головой киваю на свою сумку.
– Не понадобится, – вот и весь ответ.
Прискорбно.
Машина остановилась в лесу у маленького одноэтажного домика, который я в темноте не сразу заметила. Свет из окон почти не падает, видимо, плотно закрыты шторы. На поляне среди деревьев стоит несколько машин, и внутри загорается надежда. При свидетелях ведь не убивают?
Меня берут под локоть и провожают до двери. Робот номер один коротко стучит в дверь, робот номер два держит меня, видимо, чтобы не сбежала. Да я не особо-то и пытаюсь. Смирилась уже со своей участью.
Внутри, как я и думала, меня ждёт Давид. В своем любимом окружении, состоящем из трёх полуголых девиц и парочки полностью одетых мужиков-шкафов.
В доме душно, как в сауне. Окна и правда все закрыты, кондиционера в таких условиях нет и быть не может, а на дворе, на минуточку, июль. На стенах висят шкуры различных зверей, вгоняющие меня в ещё больший ужас, чем есть, на полу постелены аналогичные шкуры, на которые мне страшно даже наступать.
– Ну наконец-то, Эля. А я уже заскучал, – жутко оскаливается Давид, и этот оскал не предвещает мне от нашей встречи ничего хорошего.
Меня опять отпустили, немного припугнув. Ладно, не немного. Просто так у меня обычно коленки не трясутся.
Я удивлена тем, что подвезли обратно до города и высадили на той же самой парковке, откуда затащили в машину. На улице тёмная жаркая июльская ночь, а мне холодно в футболке и джинсовых шортах. Бьёт озноб такой силы, что стучат зубы. Обхватив себя руками, я сажусь на корточки, опираясь на холодную пыльную стену торгового центра. Зажмуриваю глаза и устало выдыхаю.
Слишком долгий выдался день.
У Давида в лесу всё прошло быстро и почти безболезненно. Морщусь при воспоминаниях, дотрагиваясь до саднящих губ. Он влепил мне пощёчину, когда я ляпнула лишнее. Никогда не умела держать язык за зубами. Понимала ведь, не стоит дергать за усы этого толстого ленивого кота, но не смогла удержаться от пары колких замечаний. Его девицы охнули и втянули головы в плечи, когда он встал со своего насиженного мягкого дивана и вразвалочку двинулся ко мне.