Хвала небесам! Я не страдаю топографическим кретинизмом! В свое время мне было достаточно провести пару дней в подземном городе, чтобы понять, как расположены улицы, ходы и коридоры. Так что я быстро сообразила, куда мне идти, как только, едва сдержав рвотный рефлекс, проскочила канализационный тоннель и очутилась в темном проходе. Отодвинув в сторону завесу, преграждающую мне путь, я прошмыгнула в «Зал памяти», мельком взглянула на фото родителей Дэмиана и выскочила в коридор, где едва не сбила с ног кого-то. Этот кто-то – парень примерно моего возраста, и судя по всему, я застала его врасплох – икнул и в удивлении открыл рот.
– Тшш! – я приложила палец к губам. – Ты меня здесь не видел, окей?
Не закрывая рта, парень кивнул, а я побежала по направлению к тронному залу.
Мои шаги гулким эхом отдались от стен, когда я вошла в пустующий зал. Посреди своеобразного дурбара1 одиноко стоял трон, и лишь знамя тевтонов, по-прежнему висящее на стене позади трона, составляло ему тихую компанию. Я подошла ближе к величественному креслу, оглядела его со всех сторон, потом, проведя рукой по изогнутой спинке, прислонилась к нему ухом, надеясь услышать отзвуки разговоров, которые престол впитал в себя, но он безмолвствовал. А я вдруг почувствовала всю тяжесть бремени, взваленного на плечи брата, и словно придавленная этой тяжестью медленно опустилась на трон. Перед глазами тут же предстала картина, как тронный зал наполняется людьми в черных одеждах, они смиренно склоняют головы, а я взираю поверх них, пряча за улыбкой холодность души.
«Черт возьми!» – выбросив собственный мрачный образ из головы, я поднялась и вышла из зала.
Комнаты брата, где предполагалось, он должен был находиться, тоже пустовали, и, задержавшись там только для того, чтобы выпотрошить вазу с конфетами себе в карман, я направилась в кабинет магистра. Это место не вызывало у меня радостных эмоций, скорее навевало досаду, порождая горечь в сердце, потому что именно здесь я узнала причину того, почему мой брат стал Великим магистром тайного Ордена. Я хорошо помню тот день: прежний магистр, сидя в кресле за столом, глядел на меня, а я, сдерживая ярость, стояла перед ним. Его скрипучий голос раздражал меня, – резал по ушам, как ногтями по стеклу – но я, стиснув зубы, терпела. Тогда-то он и рассказал мне правду о дедушке и что именно он стал причиной того, что теперь мой Константин вынужден жить в недрах подземного города и оставаться мертвым для родных и близких