– Ой, ой – засмеялась бабушка – вы посмотрите на неё, хоть завтра замуж! Женька, умора ты у меня. Тебя за хлебом посылать, дай Бог к вечеру вернёсси, пока со всеми лясы не поточишь. Гусей я вместе с тобой, поздним вечером домой с речки загоняю, уж все хворостинки об тя обломала. Про поросят и вовся промолчу уж… -У Евдокии Степановны от смеха, слёзы выступили в глазах.
Женька лишь разводила руками, говоря:
– Ну, шо поделать, ба! Я ж человек тонкой душевной организации – Женька подняла указательный палец вверх, но увидев, что он в саже, подумав немного, опустила руку, зажав его в кулак – я же ж так болею за всех, хто не увидит меня – летят за советом. Мамка вооон мне сколько умных книг привезла…
– Да привезти-то недолго – проворчала бабушка, нахмурившись она бы вот воспитать тебя попробовала бы. А то выросло не пойми чё!
За своими думами и мыслями, Женька незаметно спустилась к речке, жуя во рту травинку, сорванную по пути. Про гусей она благополучно забыла, любуясь отблесками солнечных зайчиков, на водной поверхности. Вдруг кто-то навалился на неё сзади, закрыв холодными ладонями ей глаза.
– Та кто ж за паразит-то, а – с досадой в голосе вскрикнула Женька, пытаясь освободиться.
– А ты угадай! – послышался озорной голос Алёнки, её лучшей школьной подружки.
– Та я гадать не буду, не цыганка, ща ноги вырву и спички вставлю – скажу, шо так и было, – дружелюбно пригрозила Женька, освободившись из цепких рук Алёнки. Обернувшись к ней, она дёрнула её за толстую длинную косу. Алёнка весело взвизгнув, ущипнула подружку за веснушчатую щёку и побежала к воде. Хохоча две подружки плескали на берегу друг в дружку прохладной, с утра, водой. Много ли нужно, для счастья, в семнадцать-то лет?
– А ты знала, что к бабке Лизке, наконец-то её сын в гости приехал? – спросила Алёнка у Женьки, когда они, наплескавшись вдоволь в речке, улеглись на бережку, перевести дух.
– Неа, с чего бы мне это надо знать, – Женька с равнодушным видом, пожала плечами.
– Ну, как же, ты маленькая была так и твердила, когда он в восемнадцать лет уехал из деревни, что вырастешь будешь его женой, – и Алёнка расхохоталась – Женька, помнишь! Мы всё смеялись над тобой тогда. Тебе семь, ему восемнадцать. Ну, какая из тебя жена!
– Так это когда было, – у Женьки вдруг пропало настроение, и она вспомнила, что должна найти бабушкиных гусей, а то та задаст ей потом – Пошла я, – сказала она, поднимаясь. И, осмотрев свой сырой и грязный сарафан, вздохнула.