– Пройдем через алтарь! – Отец Валентин показывает на маленькую дверь с торца здания. – Иди за мной и ничего не трогай.
По узкой, крутой лестнице поднимаемся в алтарь и дальше, мимо престола, проходим на солею. Отец Валентин ставит меня перед аналоем с крестом и Евангелием, исповедует и накрывает епитрахилью.
– Молитвы прочитал?
Я киваю. Хорошо, хоть это догадался сделать.
Отец Валентин показывает в центр храма.
– Видишь, люди подходят к Чаше и причащаются? Иди туда, встань в конец очереди, и смотри, что и как. Но, главное, в чем исповедовался, тем не греши и вот, еще…
Отец Валентин наклоняется ко мне и серьезно, так, чтобы я хорошенько запомнил, говорит:
– Больше никогда так не делай и готовься к причастию, как положено. Три дня попостись и все, что следует прочитать, обязательно прочитай. Договорились?
Я снова киваю, и, спустившись с солеи, встаю в конец очереди и причащаюсь.
Что стоило отцу Валентину, 60-летнему священнику, секретарю епархии, посмеяться над наивностью студента, пришедшего причащаться в Епархиальное управление и выставить меня за дверь? Но, подобно тому, как добрый пастырь радуется заблудшей овечке и, взвалив на плечи, несет ее в родной дом, также и он тогда все отложил и привез меня в Дом Божий.
Никогда об этом не забуду, и уже много лет поминаю отца Валентина в молитвах, с недавнего времени, за упокой. После Вятки он еще долгие годы жил и служил в Москве – в Казанском соборе на Красной площади и на Крутицком подворье. А я через десять лет после этого случая, который сегодня вызывает добрую улыбку, стал священником и секретарем Вятской епархии.
Вот какие бывают повороты судьбы! И счастлив тот, кому доведется встретить на своем пути таких людей, как протоиерей Валентин Чаплин. Вечная ему память!
Однажды мы с супругой Ириной и маленькой дочкой Настей поехали в село Быково, в гости к двоюродной сестре, и сели не на тот автобус. Пришлось просить водителя высадить нас на повороте и бежать в центр поселка Кумены к почте, откуда в шесть часов вечера в это село отправлялся последний автобус.
Мы бежали по хрустящему на морозе снегу и молились: «Господи! Если Ты есть, сотвори чудо! Не оставь нас в этом поселке». В котором у нас не было знакомых, поэтому ночевать пришлось бы на улице или, в лучшем случае, на автостанции. Стрелки на часах давно миновали заветную отметку, но мы не сдавались и все равно бежали и бежали. Мимо чужих домов, заборов и машин, которые, сколько не голосуй, не останавливались.