Было время, когда я ненавидела себя за то, что не смогла полюбить его. В нем не было ни единого изъяна. Он был и красив, и умен, и трудолюбив, самое главное – добр и честен. Разумом я понимала, что лучше его мне никогда никого не найти, но сердцем… сердцем оставалась бесчувственной, как всегда.
Мама тоже была о нем очень высокого мнения:
«Ты бы хоть красотой его соблазнилась, Арина! Он бы моделью мог работать, если б захотел! Ноги у него длинные, стройные, как плинтусы, а плечи широкие, сильные, как у борца – да он просто греческий бог! Волосы цвета переспелой пшеницы, а глаза, боже мой, что это за глаза! Такое ощущение, что он целыми днями смотрит на небо, до того они у него синие да ясные. Ты только подумай, какие дети красивые будут! Но это все ладно, хотя вам, девкам, по-моему, только это и надо. Он ведь и человек на редкость хороший! Не пьет, не курит, пашет, как отец семерых детей, и ведет себя порядочно, что сейчас вообще феноменально! Ну что же ты, Арина?»
Что я могла ей возразить? Ничего, ведь она говорила одну только правду. Но все же я отлично знала, что не имею права поддаться ей. Я всегда искренне уважала Ярослава и потому была неспособна солгать ему. Сделать вид, будто люблю, хотя на самом деле не любила. Не единожды я проклинала свое черствое ледяное сердце, заковавшее во мне всякую способность привязываться, но даже в такие гнетущие минуты я знала, что поступила правильно, отказав ему. И теперь я была в этом уверена, что, к сожалению, нисколько не облегчало моего душевного состояния при случайных встречах с ним.
– Как у тебя дела, Арин? – спросил Ярослав, встав в очередь рядом со мной.
– Да пойдет, жаловаться не на что, – насколько могла непринужденно ответила я. – Ты как?
– Неплохо. Собираюсь в Петербург переезжать.
– Да ладно? Что будешь там делать?
– Работать, что ж еще.
– Да ты ведь и тут нормально зарабатываешь.
– Да, но там размах больше.
Я усмехнулась:
– Значит, здесь тебе скучно?
– Есть немного.
В этот момент очередь значительно продвинулась вперед, и мы ненадолго замолчали. Ярослав поднял мою корзину и подтянул ближе к кассе. Затем спросил:
– А что, ты не хочешь, чтоб я уезжал?
Я быстро повернулась и испуганно уставилась на него. Он поспешно улыбнулся:
– Да ладно, забей. Это я так, к слову.
Но его взгляд выражал совсем другое. Он неспроста задал этот вопрос. Ответ был ему очень важен.