Дворянин, богач (а кто еще мог себе позволить гонять на роллс-ройсе?), интеллектуал и, к тому же, воспитанный прямой человек с самыми серьезными намерениями. Разве удивительно, что я сомневалась в его реальности? Тем не менее, существовали кое-какие признаки, неопровержимо указывавшие на тот факт, что вчерашний вечер, проведенный с этим необыкновенным парнем, имел место быть в моей жизни.
Одним из этих признаков служило воспоминание о бешенстве Артема, которое тот обрушил на меня, когда я ввалилась вчера домой незадолго до полуночи с пьяной улыбкой во всю физиономию. Брат не мог простить мне моей безответственности.
– Ты же обещала писать мне! – кричал он, потрясая кулаками.– А я так и не дождался ни одного сообщения! Вообрази, каково мне тут пришлось! Неужели нельзя было уделить хоть полсекунды? И почему так долго?! Ты же сказала, что вернешься быстро! Если бы тебя и после двенадцати не было, я бы заставил тебя пожалеть об этом! Заставил бы – не сомневайся! Сначала позвонил бы в полицию и только потом побежал бы в ресторан – тебе назло!!!
Ничто его не могло успокоить – даже пакеты с элитной снедью, которая осталась после нашего с Владом ужина (я отказывалась ее принять, но Влад сказал, что если я буду упрямиться, он выбросит ее в ближайшую мусорную урну).
В конце концов, мне удалось вымолить прощение Артема, но я не смогла заручиться его прежним доверием, и мне было ясно, что хоть он и перестал на меня рычать, но все же простил меня не до конца, во всяком случае, не так, как мне бы того хотелось. Вероятно, он был разгневан на меня еще и за мои сухие лаконичные ответы относительно того, как я провела вечер, но по какой-то необъяснимой причине я не могла рассказать ему о той буре чувств, которую вызвало во мне это свидание.
Я только сказала, что Влад необыкновенно умный, занимательный парень, с которым очень интересно общаться, из-за чего я и забыла поддерживать с ним, Артемом, переписку. Но он был крайне недоволен столь скудной характеристикой и настойчиво требовал подробностей, которых я решительно не могла из себя выдавить. В конце концов, я объявила, что нестерпимо хочу спать, и, если ему так уж интересно, пусть потерпит до утра, благо завтра воскресенье, и я буду полностью в его распоряжении. Думаю, этот план, казавшийся мне таким благоразумным и самоотверженным, еще больше восстановил Артема против меня.