– Не стоит на это время тратить. Открыто бунтовать против баронета никто не станет. Если узнают – смерть за это страшная будет. Это против бастарда-наследника могут серьезное следствие не проводить. А оруженосца, сотников и дружинников опросят досконально. Значит, и сговариваться с ними бастард не станет. Да ему и незачем – он же сам в бою за плечом господина будет. Ему, когда «копье» строй врага проламывает, достаточно чуть замешкаться, и всё – противник баронета окружит и убьет, а его и обвинить не в чем, разве что в недостаточном рвении.
Потом добавил еще:
– А вот если Родерик погибнет, все эти сотники и дружинники сразу же встанут под руку Коркетра, потому что он еще со старшим братом на войну ходил, его все знают, к нему с вопросами обращаются, пока баронет занят более важными делами.
Положение сложилось нехорошее, но и сделать с этим ничего нельзя.
Всё осталось на своих местах. Призрак магистра иногда подслушивал разговоры в гостиной баронета, а позже – в его шатре. Коркетр по-прежнему мутил воду, но конкретных злодейских планов не излагал. Баронет был недоволен, но его недовольство ограничивалось словами и в действия не перетекало.
* * *
– Господин мой, к тебе шлюхи пришли, – отвлекла меня от работы над схемой Михалия, баронесса Зеленой Долины.
Я в это время сидел в рабочем кабинете. Лицо у Миши было серьезным, но в ямочках на щеках пряталась улыбка.
Это было неожиданно. Я как-то не планировал прием шлюх.
А вот прием баронессы в кабинете наедине – был очень даже кстати. Я встал, поймал ее руками и прижал к себе. Одна рука уютно устроилась на ее ягодице. Ее губы были мягкими и чуть влажными.
Она тоже соскучилась, прижалась всем телом, почти сразу прикрыла глазки и тихонько застонала мне в губы.
Я закрыл кабинет на засов, активировал защиту от призраков и развернул ее лицом к столу. Она понятливо уперлась в него руками и предоставила мне свой тыл.
Я задрал ее подол и рубашку.
Секс получился скоротечным и горячим.
Такими вот быстрыми встречами мы вынуждены пробавляться с тех пор, как в особняке гостят братья Миши. Должен сказать, на безрыбье лучшая приправа – голод.
Довольная Миша оправила подол, после некоторого усилия убрала довольную улыбку, привела лицо к обычному спокойно-уверенному выражению аристократки.
* * *
– Так шлюхи там пришли. Ты выйдешь к ним?