– Отлично, – произнёс молодой человек.
Потом он растянул твистрон[29] на поверхности небольшой болотной лужи и поставил батарею на зарядку.
– Лучше мало, чем совсем ничего, – заключил он.
Юноша провозился со своими инструментами до вечера. Накрапывал дождь, редкие порывы ветра приносили зловоние стоячей воды, тины и гнилых мхов. День был тёплый. Отдалённые раскаты грома предвещали скорую смену погоды. Арсену мерещилась кричащая на болоте выпь. Oн не обращал на это внимания, стараясь быстрее обустроиться к ночи. К позднему вечеру поднялся холодный туман. Крики, похожие на кваканье лягушек, раздавались в окрестных болотах, до головной боли запахло чем-то, напоминающим багульник. Начался дождь. Редкие тяжёлые капли глухо забарабанили по воде. Потом их звук стал дробнее. Совсем рядом загрохотал раскат грома. Сверкнула молния. Воздух резко повлажнел, горючий мох перестал давать достаточно тепла.
«Скорее всего, будет затяжной холодный дождь», – с опаской подумал Арсен.
Он собрал твистрон и соорудил из него укрытие. Крыша сооружения начала излучать тепло. Путешественник весело улыбнулся.
Ночь наступила внезапно. Завернувшись в плед с головой, мужчина слышал редкие раскаты грома, грохочущие и медленно отдававшиеся эхом в центре болота. Шелест дождя, стук града, шум ветра, скрип одиноких деревьев, раскаты грома – всё смешалось в голове Арсена. Ему казалось, что дождь льёт уже целую неделю…
…Дождь лил уже целую неделю. Тяжёлые капли падали на землю и, разбиваясь, издавали прощальный бемоль в оркестре дождя. На город обрушился настоящий потоп. Серый бетон зданий, окутанный промозглым туманом, превратился в синие глыбы, подпирающие небо, и торжественно распахивал пространство перед каждым входящим в город. Низкие свинцовые тучи замерли, пронизанные насквозь готическими шпилями зданий, кое-где отражая багряно-лиловые блики от колесницы Ильи-пророка. В этой сырой, богом забытой дыре вырисовывалась тень человека, завёрнутого в чёрный плащ, доходящий ему до щиколоток, энергично шагающего по лужам и журчащим ручьям, внося хаос в гармонию ливня. Иногда незнакомец останавливался, оборачивался, рассеянно окидывая всё взглядом, будто разыскивая кого-то, воздевал руки к небу, но, ничего не получив взамен, опускал голову и продолжал путь. Так продолжалось довольно долго; можно было бы подумать, что человек разговаривал с небом или угрожающе кричал на него, но дождь маскировал всё шумовой завесой – мольбы о помощи были бесполезны. Человек продолжал путь, восклицая и плача, получая взамен лишь не нужное ему омовение.