– А если я не хочу заземляться? И меня устраивает то и как я живу, и то как и сколько я сталкиваюсь с людьми. Что мне делать, если я не хочу погружаться в тот мир. Я прекрасно понимаю, как живёт большинство, я знаю, с чем им приходится жить и бороться, но это не значит, что мне нужно самому в это погружаться с головой и перенимать всё это на себя. Для того, чтобы понять, что огонь горячий, совершенно не обязательно совать в него руки.
– Ну я ж говорю, что ты буржуй, – смеясь, язвительно заметил Марк.
– Нет. Ну не хочешь, так и не хоти дальше. – Жервез недовольно поморщился. – Но тогда и не пытайся «улучшить» жизнь в обществе, в котором не варишься, – договорил он, ткнув пальцем в лежавшую рядом с ним папку.
Флоран протянул руку:
– Отдай мне её.
– Не отдам. Для истории оставлю. В конечном счете, справедливости ради, это достойный литературный труд. Стиль у тебя в самом деле отменный.
– Отдай мне папку, Жервез, – голос Флорана зазвучал настойчивее.
– Отдам, если ты завтра же спустишься в метро.
Флоран с досадой хлопнул по столу ладонью:
– Святая Клотильда, я спущусь в метро. Отдай папку.
– Вот когда спустишься, съездишь в Дефанс на метро и потом обратно, вот тогда я тебе её и отдам.
– Ты невыносим, – Флоран обмяк на стуле.
– Может быть! Но ты должен это сделать, не столько для того, чтобы заполучить обратно твою папку, а ради себя самого! Снобизм никому хорошо ещё не делал. Будь проще.
Улица Сен-Доминик уже была погружена во тьму, проеденную местами тусклыми светом фонарей и витрин, когда по-прежнему эмоционально спорящий квартет выплыл из ресторана, готовящегося закрывать свои двери до завтрака. Прохожие, погруженные в свои мысли, казалось, стремились быть незаметными и поскорее раствориться в темноте своих парадных. Туристы ошалелыми стайками фланировали по узким тротуарам.
– Завтра ты на метро, Фло! – ехидно сказал на прощание Жервез, помахав папкой перед лицом Флорана.
Флоран беззлобно ухмыльнулся:
– Что не сделаешь, чтобы ты от меня, наконец, отвязался, старина. Но приглашения на нашу с Софи свадьбу тебя надо по-хорошему… лишить.
Жервез театрально заломил руки, изобразив на лице глубочайшую обиду:
– Ты же не можешь так бесчеловечно поступать с другом!
Все рассмеялись.
Флоран попрощался с друзьями и неспешным шагом направился в сторону Бурдоне. Он достал из кармана брюк телефон. Среди множества непрочитанных сообщений он увидел самое важное, от которого по всему телу у него каждый раз разливалось тепло. Сообщение, состоящее из трех простых, незамысловатых слов: «Je t’aime»