А сегодня он шёл на урок рисования с неохотой, как идёт узник, осуждённый на каторгу за незначительное, как ему кажется, прегрешение.
Учитель рисования развесил три картины на доске. Одна изображала последние дни Гитлера в бункере, вторая – сражение на Курской дуге и третья, в стороне – «Возвращение» Владимира Костецкого. На ней солдат, вернувшийся домой с войны, его обнимают сын и жена.
Учитель стал говорить, что художник, рисуя картину, вкладывает в неё свои эмоции, мысли, что картина, как книга, только читать её нужно уметь. И вот сегодня каждый попробует описать то, что видит и чувствует…
Учитель вызывал всех к доске по алфавитному порядку. Ученики рассказывали о первых двух картинах, описывая свои мысли и художника. Но третья, висевшая справа, совсем не пользовалась успехом у школяров. Виктор тоже хотел рассказать о бункере, последних днях высших чинов Германии, о их растерянности, злобе и понимании конца проклятого рейха и начале новой жизни без нацизма.
Очередь до него дошла нескоро. Взяв указку, он направился к доске, но учитель остановил его:
– Виктор, расскажи об этой картине.
И указал на «Возвращение».
Виктор знал эту картину, дома была марка с её изображением. Но он не любил её рассматривать. Эта картина вызывала чувство жалости, к горлу подкатывал комок, а однажды, когда он на неё смотрел долго, то глаза наполнились слезами.
Он смотрел на репродукцию и молчал. Он смотрел на неё и забыл, что стоит у доски, что его ждёт класс. Он растворился в сюжете – через пять минут был уже там, на месте сына, обнимающего отца…
Голос учителя прозвучал откуда-то издалека, как из другого мира:
– Виктор, мы ждём.
И он начал рассказывать медленно и тихо:
– На картине художник изобразил сцену возвращения отца домой с Великой Отечественной войны. Обстановка в доме мрачная, тёмная, словно она показывает мирную жизнь без отца и в то же время саму войну, трудную работу солдата в грязи, среди дождя, холода и крови, своих товарищей и злобных врагов.
Он помолчал и, набрав воздуха, продолжил:
– Но в центре картины яркий свет от белых рук жены, крепко обнимающих мужа, от глаз сына, его рук, тянущихся вверх по спине отца. И этот небольшой, но яркий свет и есть проблески лучшей жизни в будущем.
Художник специально не изображает пару счастливой. Им повезло, они обрели друг друга. Их счастье мы чувствуем. А сколько несчастных женщин страны не дождались своих мужей, сколько детей остались сиротами?.. И поэтому он не выделяет в картине лица, чтобы не причинять большую боль тем другим, которым не суждено радоваться такой встречи.