Первый человек вытаращил глаза.
– Ты предполагаешь то, чего не имеешь права предполагать, – безжалостно продолжал Табби.
Первый человек собрал свои разбросанные мысли.
– Ну, что ты сказал? – требовательно спросил он.
– Я ничего не говорил, – ответил Табби. Затем, чтобы сменить тему, он резко добавил:
– Кем был тот, кто сказал все это?
– Преподавать… Астроном, – ответил первый мужчина. – Мы слышали, как он читал лекцию на прошлой неделе.
– Он сказал, что на Луне есть люди? – продолжил Табби.
Первый мужчина, сбитый с толку внезапным упоминанием этой новой темы, угрюмо ответил:
– Нет, он ничего не говорил о том, что на Луне нет людей.
– К чему ты клонишь, Табби? – вмешался третий мужчина. – Мы говорим о Космосе, а не о людях на Луне.
Табби добродушно улыбнулся.
– Я говорю о Луне. Я читал книгу парня по имени Уэллс. В ней он говорит…
– Он не Астроном, – возразил первый человек. – Что он знает об этом?
Третий человек продолжил упорствовать.
– Придерживайся того, что ты говорил, Табби. Ты сказал, что на краю Космоса будет нечто-то – не просто больше Космоса.
– Я ничего об этом не говорил, – повторил Табби. – Но я скажу . . . . У Космоса есть край, потому что, когда вы попадете туда, вы не найдете больше места, вы обнаружите …
– Что? – агрессивно спросил первый мужчина, когда Табби заколебался.
– Ну… Ну… больше земель – вот что ты найдешь.
Табби уставился на него сквозь голубую дымку табачного дыма, которая, как пелена, висела в непроветриваемой комнате.
– Больше земель, – торжествующе повторил он. – Разве этого аргумента недостаточно? Разве тот видимый Космос не может продолжаться бесконечно?
Третий мужчина собирал карты и фишки.
– Давайте продолжим игру, – предложил он. – В этом нынешнем споре нет никакого смысла. Замолчи, Табби, ты в этом не участвуешь.
– Правильно, – сказал Табби с великодушным видом победителя. Он поудобнее переложил ноги на второй раскладной стул и удовлетворенно откинулся на спинку. – Ты не хочешь, чтобы я говорил. Я могу в мгновение ока проделать в твоем аргументе кучу дыр.
Первый человек настаивал на продолжении своего астрономического повествования, в то время как Табби лениво слушал. Именно тогда, когда он сидел там, смутно перебирая в уме разные утверждения о звездах, планетах и кометах, которые делал его друг, ему открылся его великий дар. Откровение пришло незаметно – на самом деле настолько незаметно, что сначала Табби не понял его реального значения.