Чем больше Марков думал о юном олене, тем сильнее становилось обидно за промашку. Рогатого очень трудно поймать, ибо тварь чувствует охотника с другого конца леса. Соревноваться с оленями в смекалке – себя не уважать. Поэтому Марков подложил под толщу рыхлого снега несколько десятков желудей – крайне редкий товар, что должен многократно окупиться. Природой заложено: желуди для оленя – что женщина с зубами для мужчины. Митрич, единственный друг Маркова в Речном, никак не мог поверить, что странное лакомство поможет добыть неуловимое создание. Охотник плевал на смешки несмышленого мужика, который всю жизнь только и делал, что рубил деревья. Зверолов помнил заветы одного старика из далекого прошлого, говорившего о страсти оленей к странным по форме плодам, и не прогадал. Человек, что когда-то спас мальчика по имени Миша, был необычайно мудр, и Марков по сей день вспомнил наставления Учителя, сгинувшего в далеком прошлом.
Марков вздохнул и попытался приободрить себя. Если торгаши все же развернут в Речном ярмарку, то оленину можно выгодно продать, если нет – мяса семье хватит надолго. А шкура, которая без труда обрабатывается, пойдет на обувь, сумку или даже шубу Юле, супруге Маркова. В любом случае добыча оленя – удача неописуемая, приносящая баснословный заработок. Но трудно было отделаться от навязчивых мыслей, особенно если они направлены на самого себя. Охотник продолжал точить душу, повторяя одну и ту же мысль – рога, и точка. Непокорное упрямство и недовольство результатом делали темное дело – они все глубже погружали охотника в пучину самоугнетения. Он упивался им, ощущая, как едкие мысли перетекали в мозгу, будто едкая сивуха, булькающая в грязной бутылке. И стоило какой-то думе разгореться, как пожар угнетения тут же вспыхивал в голове, словно набитой не липкими мозгами, а сухой берестой. Пламя бесконтрольно перекидывалось на прочие участки сознания, заставляя память белеть от накала. Марков не мог справиться с собой – поток мучительных мыслей впивался в череп, мелькая перед глазами событиями из давно ушедшего прошлого, которое окончилось не так, как он планировал. Печальная череда взлетов и болезненных падений привела охотника к разбитому корыту. Марков прожил в Речном десять зим и на собственной шкуре ощутил, насколько бытие не подвластно воле человека. Да, был однажды проблеск в глазах, когда охотник думал, что судьба – это наивная молодушка, легко покорная несерьезному напору. Сейчас наивные мысли давно выветрились из поседевшей головы. Марков хотел что-то сделать, поменять, но… Время пролетело слишком быстро. Жизнь выдернула его из круговорота лихих событий, теперь он растерял прыть, утратил свободу и волю. Словно ураган, бытие пронеслось над головой Маркова, сорвало с места и швырнуло на задворки Студеных, проклятых лютым дыханием Потрясения. Был он готов к такому раскладу? Разумеется нет! Марков один из тех дуралеев, кто думал, что вьюгу можно предсказать, послушав полоумного старца, толкующего о приметах. По молодости жизнь казалась зверолову лестницей, преодолеть которую легче, чем кидаться снегом в окружающих. Но по истечении лет лестница превратилась в закольцованную дорогу. Иногда, бредя по ней как глупое животное, можно приметить маленькую тропинку, но… Вдруг она приведет к новому кольцу, и станет еще уже?