– Лукас! Эммелина! – зовёт Миранда с вершины утёса. – Пора закругляться с ловлей. Скоро будем обедать.
Вместе мы поднимаем ведро со льдом и несём его по извилистой тропинке в дом. Когда мы заходим в дверь, Миранда уже накрыла на стол, начинка для бутербродов разложена по тарелкам, хлеб только и ждёт, чтобы Лукас его поджарил. Но не успеваем мы выложить улов, как по дому разносится чудовищный вопль, пробрав меня до самых костей.
– Ради всего святого, что Дара ещё удумала? – говорит Миранда, бросив опасливый взгляд на потолок.
Я быстро делаю бутерброд и взбираюсь по лестнице. Вой не унимается и с каждой минутой становится всё более нестерпимым.
Я останавливаюсь и перевожу дыхание, прежде чем открыть дверь на чердак. Всегда лучше собраться с силами, перед тем как увидеть Дару. Слава богу, у нас нет соседей и некому жаловаться на шум. Иногда я задумываюсь, что сказали бы мои родители, если бы увидели Дару сейчас. Когда она была просто моей тенью, они совершенно не хотели верить, что Дара на самом деле живая.
Зайдя на небольшой чердак, я чуть было не роняю тарелку с бутербродом. Комната в том же виде, в каком я оставила её этим утром: простая и неказистая, на столе у окна, выходящего на океан, стоят свежие нарциссы в вазе. Но Дара изменилась. Обычно, когда я вхожу, она кривляется и изображает меня, а потом плачет и умоляет, чтобы её отпустили.
Но такого я не ожидала.
Сегодня Дара приняла мой облик – это она часто делает, но сейчас что-то не так. Она до корней стесала ногти, царапая прутья светотеневой клетки. Волосы растрёпаны, и со лба на правую щёку стекает тонкая струйка крови, как будто она билась головой о стенки. Сейчас Дара сидит в углу клетки, прижав колени к груди и качаясь взад-вперёд, и воет, как оживший кошмар.
– Дара. – Я стараюсь говорить как можно ровнее и просовываю тарелку между прутьев. – Что случилось?
Она перестаёт выть и смотрит на меня, словно увидела привидение. Страх скользит по моей шее, но я стряхиваю его. Дара прыгает вперёд, слёзы брызжут у неё из глаз, и я отступаю. Она всеми возможными увещеваниями пыталась убедить меня отпустить её. А вдруг это очередная уловка? Кажется, она действительно расстроена. Но Дара так долго обманывала меня, что я не могу доверять своим глазам.
Страшно смотреть, когда она так ведёт себя в моём облике. Иногда она перевоплощается в Миранду, в Альфреда, в Лукаса или в каких-то странных созданий, которых любила изображать, будучи тенью. Но она всегда возвращается ко мне, к моему облику. Я подозреваю, что для неё это почти то же самое, что вернуться в свой домик.