Эскорт не мешал, хотя Тэо считал его лишним. Но так правитель показывал, что ценит единственного асторэ в своей стране и, кажется, ему это сопровождение было гораздо важнее, чем Пружине.
Серые сумерки. Бесцветный не-день.
Кроме Тэо и его молчаливых спутников в гавани ни души. Даже крысы и те погибли во время начавшегося пожара, а другие, из города, так и не пришли сюда.
Никто не разбирал оставшиеся после грандиозного пожара обгорелые руины, не говоря уже о том, чтобы спешить приступить к восстановлению порта.
Тэо сам не знал, куда идет. А, главное, зачем. Яд той стороны холодил его кровь, пытался плющом оплести сердце, давил на виски, и Тэо знал, как сейчас выглядит.
Растрепанный, потный, с синяками под глазами и походкой столь осторожной, словно он наступал на тонкий лед. Или боялся при каждом шаге вызвать новый приступ боли.
Возле выгоревшего остова маяка, на остатках пожарища, раньше бывшего жилым кварталом, расположенным между морем и портовыми складами, Тэо увидел старую рыбацкую лодку, выцветшую, давно потерявшую хоть какой-то намек на краску. Она стояла на земле среди черных головешек, каким-то чудом не сожранная огнем, и в лодке с видом мрачной меланхолии, похожая на кладбищенскую ворону, закинув руки за голову, полулежала Лавиани, смотря в низкое сизое небо.
Когда Пружина подошел ближе, она на мгновение скосила глаза на него и вновь занялась созерцанием туч. Лучшее занятие для подобного дня.
Во всяком случае, ее поза говорила именно об этом.
Тэо сел возле лодки, прямо на обугленную землю, прижавшись спиной к борту.
– Твои асторские штучки? – сойка дала себе труд начать беседу первой.
Голос у нее звучал не раздраженно, как это обычно бывало. А блекло. Устало. Тускло.
У многих, кто все еще остался в Рионе, он теперь такой.
– Штучки?
Корабль, стремившийся к Рионе, стал чуть больше. Раньше – едва различимая точка. Теперь угадывались треугольники и квадраты парусов. Но все еще слишком далеко, чтобы рассмотреть детали.
– Ты нашел меня. Явно асторские штучки помогли тебе в этом.
– Не поверишь, но я не искал тебя. Провожал Мьи.
Лавиани едва слышно кашлянула, и если бы это был другой человек, то Пружина готов был поклясться, что она пытается скрыть неловкость из-за того, что забыла.
– Они уплыли? Сегодня?
– Да.
– И на душе у тебя теперь скребут кошки?