– Елушин.
Снова сделала запись «елушин» – еда, похлёбка. Девочка, глядевшая на всё это с живым интересом, вдруг поднялась, коснулась моих волос, потом своих кудряшек:
– Вилосе.
Записала, я уже поняла, что они хотят узнать, но с таким скудным набором слов в моём лексиконе объяснить, что- либо было проблематично. Мы поужинали и пошли спать. Вопреки моим ожиданиям, мне в эту ночь не пришлось ночевать под открытым небом. Меня вместе с Лизой и Миа уложили в кибитке, а Бруз остался возле костра. Следующие три дня я аккуратно записывала слова в сою тетрадку, а мои попутчики очень терпеливо объясняли мне, то, что требовало объяснения. К концу третьих суток у меня было заполнено треть имеющихся листов убористым подчерком, что-бы сэкономить место. Солнце уже садилось, когда над кибиткой пронеслись два красных дракона. Я была внутри, но мне всё равно стало не по себе. Поёжилась. Миа положила свою ладошку на мои руки, которые я невольно сцепила:
– Боишся?
Кивнула, посмотрела на недоумевающие лица её родителей.
– Они ищут тебя? – спросил Бруз.
– Не знаю, – пожала плечами.
Вдруг женщина накинула мне на голову одеяло и навалилась, прижимая ко дну кибитки. Я заворочилась, но она прошептала:
– Тихо лежи и ничего не бойся.
Я затихла, слышала, как к кибитке приблизились мужчины, как Бруз соскочил на землю. И разговор я то же слышала, общий смысл которого поняла. Искали действительно меня, невысокую хрупкую женщину с очень короткими волосами, в фиолетовом плаще, не знающую языка.
– Ламину? – спросил Бруз.
– Она не ламину, и не воин, но волосы острижены, – ответил пришелец.
– Она преступница?
– Нет, её ищет наш господин, вы видели её?
Я услышала звон монет и сжалась, неужели продаст?
– Видел, три дня назад видел на большом тракте, она шла в эту сторону.
Мужчины удалились, а Лиза наконец, слезла с меня. Я вздохнула полной грудью, вылезая из- под душного одеяла. Бруз стоял у кибитки и рассматривал пару золотых монет, лежавших у него на ладони.
– Не знаю, девочка, чем ты насолила драконам, но это опасно, сегодня они будут прочёсывать весь тракт, а завтра могут вернуться.
– Мне надо уходить, – тихо произнесла, скорее всего, у меня получилось «я идти» но мужчина меня понял, согласно кивнул, избегая встречаться со мной взглядом.
Кибитка доехала до густых зарослей, и я спрыгнула на землю. Тетрадку пристроила под блузкой, засунув её часть под пояс брюк, а карандашик опустила в карман. Лиза подала дорожный мешок. Я заглянула вовнутрь: хлеб, сыр, какие-то фрукты. С благодарностью обняла женщину, утирающую слёзы, и подбежавшую Миа. Подумала и обняла опешившего Бруза. За какие то три дня эти люди стали мне дороги. Мужчина указал направление в сторону от дороги, и я, взлохматив напоследок непослушные кучеряшки Миа, пошла в лес. Старалась придерживаться направления, указанного Брузом, идти на запад, туда, где садится солнце.