Что мне еще оставалось, как не обратиться к местному колдуну за восстановлением справедливости? Я им – все, а они мне – пинком под зад, да еще и унизили, возвеличив моего ученика надо мной. Нет, не бывать этому.
Я развязал тугой узел бечевки на мешке и начал сыпать заговоренную соль вокруг дворца, читая какие-то странные стишки, которые меня заставил выучить наизусть ведьмак. После говорил уже своими словами: «Ничего у вас тут не будет! Ни дворца, ни дома, ни гостей, ни веселья. Камня на камне не останется! Все, что будет воздвигнуто после моего, – превратится в прах! Да будет так!»
Желтое на красном. Лимонные тюльпаны, едва колышущиеся на легком летнем ветерке, малыми гроздями рассыпаны на клумбах на фоне алых тюльпанов – таких же невесомых и послушных, но тем не менее выигрывающих по численности, словно армия персов против трех сотен спартанцев (знаю, что это миф и их было значительно больше, но ведь сравнение красивое). Ярко-желтый шарик на серебристой ленточке, отданный мне добрым ребенком с наивно распахнутыми глазами со словами «Тетя, возьми на счастье!», теперь в моей руке на фоне красного с широким подолом платья. Золотистые лучи жаркого солнца, падающие на стены величественных и до боли красивых сооружений усадьбы из красного кирпича. Желтое на красном – сегодняшний девиз Царицына. Или мой собственный?
Я любила гулять здесь. И одна, и в компании подруг. Нас трое – Наташка, невысокая круглощекая энергичная шатенка, Изольда, яркая брюнетка с аппетитными формами, вечно в стиле «женщина-вамп», и я, Инесса Иванникова. Насколько люблю свое изысканное имя, настолько же ненавижу простоватую фамилию. Хуже только Иванова. Еще хуже Сидорова, конечно, но это уже что-то анекдотическое. Не знаю ни одного Сидорова, если честно. Ивановых и Петровых – массу, а Сидоровых нет. Чтобы казаться еще изысканнее и больше соответствовать своему редкому имени, я выкрасила волосы в цвет «Красное дерево» и выбираю теперь в основном бордово-алую гамму в одежде. Иванникову уже никуда не денешь (если только замуж выйти, но с претендентами у меня пожизненные проблемы), однако встречают-то по одежке, это знают все. Да и фамилию при знакомстве редко кто называет, чай не в Америке живем. Поэтому мне вроде бы удалось с ней смириться. Родители периодически извиняются за Инессу. Говорят, что хотели, чтобы все буквы в инициалах были одинаковыми. Но почему-то им не приходит в голову извиняться за фамилию, ведь к имени-то у меня претензий нет, даже к полному. Ах, ну да, я же не сказала про отчество. Нет, не Ивановна, и слава богу, это был бы перебор. Я Игоревна. Инесса Игоревна. Действительно красиво звучит. Если бы не Иванникова. Пару лет назад мне стукнуло в голову сходить в паспортный стол и взять себе что-нибудь экзотическое. Инесса Индезит, к примеру. «Сделано с умом», – сразу будут думать люди. Уж что-то, а мыслить я умею, не просто же так поступила на философский. Без блата, без денег. Учусь на бюджете. Вопрос, куда мне потом деваться с этим дипломом, но, как говорила прекрасная Скарлетт О’Хара, «я подумаю об этом завтра». Мама остановила меня, кстати, от смены фамилии. Сказала, что когда выйду замуж, я все равно замучаюсь менять кучу документов. Зачем же усложнять себе жизнь и менять их дважды, причем, может статься, в короткий период времени? Да, как я говорила, претендентов на мою руку и сердце нет (то есть имеются, конечно, ухажеры, но они мне не нравятся), но мама у меня оптимистка.